– Доставили пленника? – с легким удивлением переспросил Камуи, сидя за большим столом и с аппетитом уплетая еду, приготовленную по земным рецептам. Её состряпали по настойчивой просьбе адмирала. Рецепты этих блюд было легко достать, а уж выполнить действия по простому алгоритму мог любой дурак. Но аманто-поварам приготовить такую странную пищу и сделать её внешне похожей на ту, что готовят люди, было трудно. Блюда лишь отдаленно напоминали человеческие, ибо у аманто не было навыков приготовления подобного, а с первого раза получается далеко не у всех. Но парня это мало волновало – главное, что съедобно. Не так вкусно, как земная еда, но сойдет. – Что за пленник-то?
– Разве Вам не рассказали? – поинтересовался Абуто, уверенный в том, что уже успели доложить о «нарушителе спокойствия Харусаме». – Неподалеку от Эдо находился наш корабль, и какой-то длинноволосый человек проник на него. Похоже, что он один из самураев. – Он усмехнулся. – Думаю, Вы бы захотели с ним встретиться. И наверняка у него есть какая-нибудь полезная информация.
– О-о, вот как. Весьма интересно, – улыбнулся Камуи. Закончив трапезу, он сложил ладони и весело сказал: «Спасибо за еду!». Ему непременно хотелось познакомиться с ещё одним самураем. К сожалению, в жизни редко удается повстречать одного из выживших «обезьян с палками». Самураи ныне что-то на подобие вымирающих животных, а потому каждый из них ценен. Но сам Ято и не думал, что следует беречь этих «дивных созданий», которые на грани вымирания. Ему хотелось сражаться с ними, проливать их кровь. Но вряд ли все оставшиеся в живых самураи такие же сильные, как Гинтоки, однако проверить все-таки стоит. И, возможно, этот длинноволосый пленник тоже силен, ведь он в одиночку смог противостоять нескольким Ято, а это весьма впечатляет. Быть может, то, что его смогли вообще поймать, просто случайность? Не то чтобы рыжеволосый был наивен, но никогда не следует делать какие-либо выводы, не имея фактов.
– Давай-ка навестим этого самурая.
Абуто коротко кивнул. Камуи поднялся со стула, и они вдвоем направились к месту, где был заключен самурай. По дороге мысли парня были заняты самураем-пленником, который, несомненно, уже интересовал его, а также войной землян с аманто. Что если бы все были уровня Гинтоки или Такасуги? Аманто были бы наверняка сломлены. Но, увы, какие-то неудачники помогли проиграть самурайскому войску. Огорчало то, что на свете так мало по-настоящему сильных людей. Драться вообще не с кем. Хотя, жить бы было не интересно, если бы все были сильными. Ну или хотя бы половина всех существ во вселенной была таковой. Вскоре они дошли до места, куда обычно сажали «еретиков», ну или просто «плохих ребят», которые решили, что имеют право переходить дорогу Харусаме. Довольно скучным местом была «тюрьма» Харусаме, но ведь таковым и должно быть место для пленников? Люди и аманто, которые нарушают «тихое и мирное течение жизни космических пиратов», не должны содержаться в камерах, которые напоминают номера в пятизвездочных отелях. Впрочем, здесь было лучше, чем в тюрьмах Земли, о чем не знали сами пираты, поскольку никогда не бывали на подобных экскурсиях. Нет, здесь было даже лучше, чем во многих домах на планете самураев. «Навевает воспоминания…», – подумал Камуи, оглядываясь. Дойдя до камеры, в которой располагался длинноволосый, космический скандалист встал вплотную к решетке и принялся с неподдельным интересом смотреть на заключенного, будто бы он какой-то диковинный зверь.
– Это он, да? – спросил парень, с улыбкой наблюдая за узником. Чем-то он напоминал Такасуги и Гинтоки. Не только их запахи были схожи. Даже лица. Было в чертах их лиц что-то похожее, но непонятно, что именно. Говорят, что на лицах людей отражаются всех их грехи. Так ли это? Может, с ними именно так? Их «плохие дела» чем-то похожи? Возможно. Если они кого-то убивали, то кровь убитых ими непременно замарает их лица. – Ты ведь самурай, не так ли?

Что он тут вообще забыл? Хороший вопрос, учитывая, что дел в повстанческой организации было не невпроворот и справляться с ними входило в прямые обязанности лидера. Он бы этим и занимался, если бы случайно по пути в свое укрытие,  Кацура не пошел бы обходными путями мимо пристани  и не наткнулся на огромный космический корабль. Спрятавшись в мусорном баке, он обглядывал все, что было доступно его обзору. Увидав красный флаг-пометку на ржавом корабле, революционер чуть ли не присвистнул. Ну, надо же! Сколько бы они с подчиненными не устраивали засад, сколько не следили за появлениями крупнейших космических пиратов, сколько не следили бы за ними, пытаясь выведать хоть какую-нибудь полезную информацию – Джои никогда не могли застать корабль Харусамэ и уж тем более проникнуть на него.
Выпрыгнув из мусорного бочка и тут же меткой тенью нырнув в воду, Кацура чуть не сдал себя. По той дороге, где он только что ступила его нога, появились двое свиноподобных Аманто, переговаривающихся между собой. Было крайне нежелательно затевать с пиратами бойню. Не то, что Кацура не был уверен в своих силах. Просто время было неподходящее. Сейчас нужна любая информация о космических пришельцах, и Котаро явно не до драк и прочих подобных вещей. Но самурай должен быть готов ко всему, поэтому вытащив из пояса ножны и крепко сжав их в руке, Кацура медленно выплыл под  хрупким трапом, который под немаленьким весом пиратов, переносивших какие-то коробки на корабль, трещал и шатался в разные стороны. Проникнуть на корабль через лестницу, по который неслись амантовские толпы, самураю сразу показалось сомнительной идеей. Проследив за слабой тенью, которая падала от трапа, Котаро увидал приоткрытый отсек. Подплыв к нему и зацепившись руками за бортик, он подтянулся, чтобы осмотреть внутреннее помещение на наличие пиратов. Чья-то грязно-унылая каюта пустовала. Ещё раз досконально оглядев все темные углы, он резво подтянулся и запрыгнул в узкий, но вполне вместимый проем створок. Не сдержав равновесия и подскользнувшись обо что-то большое и мягкое, революционер по глупой случайности покатился с громким шумом по кабине, вылетев в приоткрытую дверь. Чтобы через мгновение залететь в просторную светлую комнату. Кацура и подумать не мог, что он насколько невезуч.
Виду предстала живописная картина, где несколько десятков Аманто, сидящие за накрытыми столами, вовсю хомячали свой обед. Те в свою очередь, услышав шум, уставились во все глаза на незваного гостя.
- Простите. Я кажется дверью ошибся. – выдал Кацура ошалевшим Аманто, с глупой улыбочкой помахал им рукой и спокойно вышел через другую дверь, оказываясь в неком узком коридоре. Не успел он и нескольких метров отбежать от злополучной, как оказалось, столовой пиратов, как с диким ревом разрушились двери, выпуская оттуда врагов. Проклиная все на свете, Кацура бежал вперед, сворачивая по неизвестным ему дорогам. Бежать пришлось наугад -  Котаро совершенно не знал внутреннего строения кораблей Харусамэ.   
"Черт. Умудрился же вляпаться в это дерьмо". – мимолетом думал самурай, разрубая назойливого Аманто поперек. Выпад, присест и снова выпад, и новое поверженное тело оседает на стальной пол. Пираты оказались не настолько тупы, как считал до этого сам Кацура. Поэтому, когда  в их куриных мозгах всплыло то, что незваный гость по описанию схож с террористическим главой Джойшиши –  они осознали всю значимость его появления:
- Это же Кацура! Не дайте ему уйти. Глушите его! – услышав это, Котаро сразу же обернулся на громкий резвый голос Аманто и не заметил, как позади него появился один из пиратов и с размаху оглушил дубинкой по голове. Тот, покачавшись и явно не ожидая такой ловкой подставы, хотел было снова замахнуться катаной на обидчика, но в глазах резко потемнело и вместо кривой амантовской рожи, он увидел лишь только темноту.

***   

Кацура очнулся лишь тогда, когда где-то в реальности до него начали доносится звуки шагов, эхом отдававшиеся в помещении. Нехотя разлепив глаза, он мутным взглядом уставился на две расплывчатые фигуры. Опустив голову, чтобы хоть как-то уменьшить в ней боль, до сознания мигом дошло, что его таки не убили. Взяли в плен? Камеры заключения Кацура всегда узнавал, даже если ни разу в ней не был.
- Могу ли я после того, как оказался плененным вражескими монстрами, считаться самураем? – вопросом ответил Кацура, немного удивленно смотря на паренька, пришедшего явно по его душу. Сейчас все же стоило включить свои мозги и не нести всякую чушь, как обычно в таких ситуациях делал террорист. В  логове заклятого врага нужно оставаться бдительным.  По известным ему приметам, Котаро определил в улыбающемся пареньке представителя сильнейшей расы во вселенной - Ятодзуку. Того самого Ято, с которым столкнулся Гинтоки в Йошиваре. И тот, с которым не так давно объединился Такасуги. Слухи расходятся быстрее ветра. Не раз он слышал об этом чертовски сильном монстре. И, Кацура, кажется, начинал догадываться, что от него захочет сей опасный рыжий субъект. И это ни черта не радовало революционера:
-Ятодзуку, да? Чем заслужил честь лицезреть адмирала космических собак?

— Ты пахнешь, как самурай, — продолжая ухмыляться, произнес рыжеволосый. Добавлять «который потерял самое дорогое, что у него было» он не стал, ибо, насколько знал сам Камуи, ему не встречался ни один подобный экземпляр. Быть может, Саката Гинтоки или Такасуги Шинске потеряли что-то дорогое, но Ято знать не знал ни о чем подобном. Да уж, ни один из них, в особенности Такасуги, не выглядит как человек, потерявший что-то дорогое. Впрочем, даже в этом рыжий не смыслил — ему никогда не доводилось терять что-то дорогое. Хотя… быть может, стоит вспомнить потерю матери?.. Если подумать, никто не видел, что он убивался из-за её смерти, но тем не менее… Но вряд ли, вряд ли Камуи когда-нибудь удастся понять тех, кто потерял что-то дорогое. Ему просто нечего терять: ни дома, ни дорогой семьи, ничего нет, только бесконечное кровавое поле боя, усеянное трупами. Он степной волк; таким, как он, не нужны обычные радости: жениться, вырастить детей и умереть рядом с внуками. У таких, как он, цели гораздо выше, гораздо интереснее и недостижимее. Обычные человеческие радости им непонятны и отвратительны. Ценности у степных волков не такие, как у всех. И не дано таким, как Ято, найти свой родной дом. У него может быть сколько угодно мнимых домов, которые он будет называть «родными», но тем не менее ему не дано прийти в свой дом. Такова участь всех степных волков. Против них настроен весь иррациональный и бессмысленный мир. И зачастую из-за этого они много страдают, — быть может, не всегда это заметно, но многие степные действительно страдают. И нет несчастнее в этом мире, чем они, никого, пусть даже не пытаются найти тех, кто страдает больше них. Был ли таким же Такасуги Шинске, рыжий ещё не знал, но не то чутье, не то что-то ещё подсказывало ему, что этот самурай — «свой».
Немного помедлив, рыжий отпер дверь в камеру. Прогремел взрыв. Благо, он был не слишком сильным, а потому Камуи получил только три-четыре царапины (грубо говоря, на самом-то деле ран было много, но все они несущественны для Ято), а также несколько секунд пришлось помучиться из-за кашля, начавшегося из-за поднявшейся в помещении пыли, которая к тому же попала в глаза. Он, отброшенный взрывом на несколько метров к противоположной от клетки стене, поднялся на ноги, оперся о стену и откашлялся. Из-за чего он произошел, адмирал так и не понял, но предположил, что, возможно, у пленника была бомба; неисправность корабля сразу же исключалась, поскольку только пару дней назад он прошел техосмотр. Ясно, что пираты Харусаме в этот раз отличились непредусмотрительностью: они не только не удосужились опустошить содержимое карманов пленника, но даже не забрали его катану. Такая халатность просто недопустима в такое неспокойное время. Впрочем, так было даже интереснее.
Дожидаться, пока вернется видимость в помещении, Камуи не стал хотя бы потому, что пленник в любой момент может удрать, а когда ещё парню выдастся возможность сразиться аж с самураем? По этой причине Ято, не задумываясь, толкнул не то в спину, не то в грудь собиравшегося сбежать мужчину, из-за чего тот, по всей видимости, отлетел на несколько метров вперед.
— Яре-яре… ну и зачем ты это сделал? Сейчас тут такой переполох поднимется, нас просто не оставят наедине… придется нам перебраться в другое место, ты ведь не против?
Пока что космические пираты ещё не успели сообразить, что где-то что-то произошло. У них ещё было время. Камуи на ощупь нашел щиток с кнопкой, отвечающей за выключение аварийного красного света, и, открыв его, нажал на неё. Теперь помещение снова освещал тусклый желтый свет. Откуда-то сверху донесся оглушительный топот. А тем временем пыль осела на пол...