Утро не задалось сразу, как и любое другое утро, предвещавшее, если не апокалипсис в миниатюрных масштабах, то точно проигрыш в пачинко или собачий корм на обед. Утро могло смело считаться не задавшимся, если Гинтоки просыпался не ближе к обеду или после удачной пьянки, так что для него практически все утра по умолчанию считались таковыми. Впрочем, это данное конкретное утро омрачало еще и то, что Йорозуе сегодня выпала тяжкая доля работать. Правда, деньги у них закончились еще на прошлой неделе, а так удачно подвернувшийся клиент был просто манной небесной – тем более, что часть прилагающейся им суммы он заплатил сразу (сразу же эта сумма была проедена в ближайшей забегаловке, но Йорозуя не отчаивалась, надеясь получить еще). В общем, обстановка складывалась благоприятнее некуда, и некоторым кучерявым не стоило бы ныть о своей нелегкой судьбе.
Но времени было восемь утра, у Гинтоки свербело в ухе (явный признак, что случится что-то не очень хорошее!), а глаза слипались. Он бы сейчас прилег во-он на ту лавочку под тем чудесным плотоядным бамбуком и оставил работу на молодежь, и на данный момент Саката всерьез обдумывал такую возможность. Но дождаться клиента стоило – нельзя же оставлять на детей такую ответственность, как переговоры! Все было бы прекрасно, но клиент никак не шел, а они стояли, как три истукана посреди пустынной дорожки зоопарка и смотрели, как какая-то обезьяна, умилительно похожая на гориллу из шинсенгуми, корчила им рожи.
- Дурацкое место, - наконец откомментировал Гинтоки и засунул мизинец в ухо. Звери вокруг шумели, визжали и рычали, по-видимому, требуя утренней кормежки. Чуть поодаль на траве за решеткой растянулось полупрозрачное нечто – оно резко вытянулось вверх при приближении какого-то жука, разом стало раза в два больше самого Гинтоки и медленно легло обратно. Сквозь просвечивающие внутренности было прекрасно видно, как насекомое отправилось в путешествие по пищеводу. Саката скривился. – Ой, придется включить в оплату компенсацию за моральный ущерб и бессовестное надругательство над чувством прекрасного.
Которое у хозяина явно отсутствовало, как данность. Как и чувство времени.
- Черт возьми, я пропустил утренний прогноз погоды, чтобы притащиться сюда, и что?
Вопрос был риторическим и ответа не требовал, но Гинтоки никак не хотел успокаиваться. Утро просто не задалось.

Ой, сколько раз уже Шинпачи пожалел, что пошел работать к этому белобрысому самураю...
Нет, если смотреть объективно, Гинтоки - парень, что надо. Вот только ленивый. Посему работы практически никогда и нету, наверное. Ну, либо им просто не везет. А когда-нибудь повезет. Обязательно. И дадут зарплату, наконец-то. И с арендой смогут рассчитаться. А то надоело уже постоянно убегать от Отосе и Катерины, дабы отсрочить хотя бы еще чуть-чуть ее выплату... А бьется тетя-кошка вполне ощутимо. И почему от нее постоянно перепадает именно Шинпачи?.. И за Садараху убирает тоже Шинпачи. Да и в доме тоже он постоянно убирает. И есть готовит вне очереди. Особенно по утрам. И мусор выносит. В общем, не жизнь, а каторга. Да и Оцуу-тян давно не выпускала новых песен, а концерт будет только через месяц. Вроде как, если верить слухам, у нее появился новый парень. От одной мысли об этом, у Шимуры-младшего, как у ярого фаната, поклявшегося посвятить жизнь служению своему идолу, глаза наливались кровью и хотелось кого-то побить. Желательно - того самого парня. К счастью последнего, сему было два препятствия. Во-первых - Шинпачи был человеком бесконфликтным, а во-вторых - лично с новоиспеченной пассией любви всей своей жизни знаком не был.
Из невеселых раздумий тогда очкастого вырвал радостный голос Кагуры:
- Нашла! То, что надо ару!
И тут понеслось...

Зоопарк был большой. И вонял. Прямо как незабвенный питомец рыжей ято - тот тоже был большим и вонял. А еще было очень шумно. Животные в клетках бесились, орали на все возможные и невозможные голоса, с интересом пялились на посетителей, а наниматель так и не спешил появляться.
Прошло уже около получаса с того момента, как Йорозуя полным составом явилась сюда. И чем дольше они находились в данном наземном аналоге ноева ковчега, тем больше Шимура жалел, что вообще за это взялся. Но мысль о скорой зарплате грела. И парнишка стоически терпел. Ибо оно того стоило.
Шинпачи огляделся по сторонам, краем глаза заметил макаку, которая , кривляясь, приложила к морде сложенные "очками" пальцы, и тяжело вздохнул. Как можно было подразнить обезьяну он не знал. Посему решил просто сделать вид, что не заметил.
Да, ну и дела...

По крайней мере, маленькой прожорливой засранке было весело – об этом свидетельствовало то, что, получив свой скудный утренний паек, она все еще не просила еды, не угрожала и не пыталась разводить костры и жарить животных зоопарка. Хотя против последнего Гинтоки вряд ли бы выступил: аванс разлетелся влет, а питаться чем-то надо было. Возможно, вон та свинья с собачьими свисающими ушами и грустными глазами и выглядела экзотично, но свинья оставалось свиньей – то есть приличным запасом мяса. А о мясе можно было только мечтать…
Гинтоки и замечтался. И пропустил тот момент, когда Кагуре надоела несчастная горилла, и она совершила атаку на него самого. Он уже не пытался уклоняться – все равно это было неэффективно и слишком утомительно, а Кагура вовсю этим пользовалась. И вот теперь-то Гинтоки мог уверенно сказать, что сглазил – потому что Кагура заговорила о еде. Хуже всего, она задавала вопросы, на которые он просто не мог дать ей ответы!
- Ааа, черт возьми, откуда я знаю, - утомленно протянул он, вяло пытаясь стащить настырную девчонку на землю. Та, конечно, не реагировала, и Гинтоки был близок к тому, чтобы взорваться, а бровь у него уже непроизвольно нервно дергалась. – Да угомонишься ли ты?! Хочешь есть, иди и съешь ту гориллу, здесь же зоопарк, целые залежи мяса!
И в этот момент на дорожке наконец и появился их благоверный заказчик в сопровождении пары крепких ребят, которые несли за собой… нечто. В первую очередь Гинтоки узнал заказчика именно по этому самому «нечто», потом перевел взгляд на болтающийся розовый отросток и мысленно застонал.
- Какого черта! – не удержался он от возгласа. – Эй, Шинпачи, ты видишь то же, что и я? Скажи, что мои старые больные глаза уже подводят меня. Кагура! Кого ты нам нашла?! Разве мамочка не говорила тебе не связываться с плохими парнями?!
Работать целый день под предводительством снобистского бака-принца не хотелось. Денег, впрочем, у них давным-давно уже не было. Оставался, конечно, еще один вариант: свалить раньше, чем им начнут задавать вопросы, а потом отсидеться пару недель-месяцев-лет где-нибудь в подвале, пока этот чудик не улетит, и дело с концом. Пожалуй, этот вариант нравился ему больше всего, но Гинтоки предпринял более миролюбивую попытку.
- Знаете, мне кажется, произошла чудовищная ошибка…

Шинпачи продолжал рассматривать зверей (особенно его заинтересовал двухметровый кальмар с головой альпака, пытающийся отоборать молодого ягненка у девятихвостого лиса), когда его внимание привлек голос Гинтоки: Эй, Шинпачи, ты видишь то же, что и я? Скажи, что мои старые больные глаза уже подводят меня. Кагура! Кого ты нам нашла?! Разве мамочка не говорила тебе не связываться с плохими парнями?!
Мальчик стремительно обернулся и увидел старого знакомого - принца Хата. Дурные предчувствия зароились в голове Шинпачи.
Нельзя паниковать. Хата такой же работодатель, как и любой другой аманто с толстым кошельком. Главное, не позволить остальным выкинуть какую-нибудь глупость. Первым делом, надо закрыть рот Кагуре!
К сожалению, Шинпачи не успел выполнить задуманное: ему помешал весьма ощутимый пинок, отбросивший юного самурая от молодой Ято на несколько метров. Мгновением позже воздух наполнили малоприятные крики Pavo Linnaeus (если так можно классифицировать фазана с четырьмя лапами, головой змеи и пестрым хвостом). Что же, случается и такое - мальчик успел привыкнуть к тычкам со стороны Кагуры и уже давно перестал обращать на них внимание. События приняли неприятный оборот, но до сих пор не произошло ничего непоправимого, что уже вселяло надежду. Да, не случилось, но дело пахло жаренным: К Хата на всех парах несся здоровый страус, сверкающие клыки которого намекали, что птица не ограничивает себя одной лишь травой.
Шинпачи не стал задумываться о том, что принц (возможно) способен защитить себя, так же как и том, что внезапно выскочивший из-за кустов лось собьет кровожадную птицу (этот вариант более вероятен). Мир внезапно потерял краски и неестественно замедлился - мальчик ясно увидел капельки воды в утреннем тумане (и шевеление волосков в носу Гинтоки). Шинпачи схватил небольшой камень, сделал несложные физические вычисления и со всей силы запустил в пернатого монстра. Все было сделано идеально, да вот только подлый страус внезапно остановился (скорее всего увидел на земле монетку в 50 йен) и несколько десятков ньютонов зазвездили принцу Хата точно промеж глаз.
Выбора не было - Шинпачи глубоко вздохнул и привычно заголосил: Сумимасэн!

В этот момент Гинтоки поклялся себе никогда больше не позволять Кагуре искать клиентов. Весь этот бедлам определенно не стоил тех денег, что им заплатили, и Гинтоки бы обязательно высказался по этому поводу, но пока он отбивался от незнамо откуда взявшегося лося, его подопечные наворотили дел. Кагура без всяких зазрений совести спалила их нехваток денег, но расстроиться по этому поводу принц Бака не успел. Потому что буквально через минуту Шинпачи вырубил его здоровенным камнем.
Гинтоки откинул лося в сторону, подобрался к неподвижному телу их нерадивого клиента и немного попинал его на пробу.
- Молоток, Шинпачи! – похвалил он. – Как думаете, у него есть при себе деньги заплатить нам за работу?
Глава Йорозуи считал, что эти деньги они вполне заслужили – в конце концов, за приставания гориллы непонятного вида Гинтоки должен был получить компенсацию в десять раз больше! И уж то, что принц Бака не будет знать, что уже заплатил за работу, было такой несущественной мелочью жизни, что Гинтоки решил не обращать на это внимания. Тем более, что все слуги принца давно разбежались, и свидетелей, кроме этих нелепых зверей, не осталось.
Однако охлопать их клиента по карманам и осуществить задуманное помешала все та же горилла. Если сначала она просто подозрительно косилась на него со стороны, то теперь это чудовище эволюции начало предпринимать активные действия. Расслабляться в его присутствии было, как минимум, рановато. Гинтоки бы с радостью бросился сейчас удирать, но возможно присутствующие при принце Баке деньги не давали ему покоя. На еще одной попытке гориллы приблизиться Гинтоки не выдержал.
- Эй, вы, ходячие барбекю! – рявкнул он, вытаскивая боккен и отшвыривая назойливую гориллу в ближайшую клетку – к чему-то, похожему на древесного наземного осьминога. – Не вставайте между мной и моими деньгами! Кагура, неси соевый соус!
Гинтоки раскидал по клеткам еще несколько нелепых тварей, а вместе с ними, увлекшись, и самого Хату, когда на тропинке у входа появилось еще одно непонятное существо. И все бы ничего, но это существо было окружено вооруженной до зубов охране, что как-никак намекало на разумность и определенную важность незваного гостя.