Сектор D.
Сектор «горящего ада».
Самое жаркое и опасное место во всей космической тюрьме. Даже сектор G под личным управлением генерала Хетсутами, которого страшатся все заключенные, надзиратели и персонал, не так опасен, в отличие от четвертого тюремного уровня. Надо отдать должное главному инспектору – без него сектор не приобрел бы такую известность и популярность. Как бы Минасе сам не отзывался о не совсем здравом уме Миуры, скрепя сердцем, он признавал его авторитет в космической тюрьме. Нет Сатина – нет дисциплины. И с этим, увы, не поспоришь. И все же, именно потому, что инспектор Миура зачастую невменяем, комнату для допроса, отсек для выжигания меток и другие комнаты сектора D стали доступны и остальному персоналу. Чем и пользовались остальные инспектора, проводя допросы именно в этом блоке. Минасе же должность не позволяла самостоятельно допрашивать заключенных, поэтому он довольствовался тем, что выжигал метки и проводил очищение.
Лифт звякнул и раскрыл двери. Жар сектора моментально обдал горячей волной, а ноги окутал плотный пар, расстилающийся по полу. Первым вышел Аой и, отойдя чуть в сторону, пропустил вперед заключенного. Давая тому пару минут на то, чтобы привыкнуть к смене обстановки и новому «климату», Минасе нашел взглядом двоих надзирателей и кивнул им. Все уже было готово и дожидались здесь только их опаздывающий дуэт: бывшего заключенного и просто заключенного, хотя «просто» заключенным у Минасе язык не поворачивался называть так Суджи. Далеко не простой. После той войны никто не сможет остаться «простым». Война меняет людей, закаляет их и выводит наружу все те качества, которые так старательно они скрывали. На поле боя нет места лжи – только правда и голые факты. И Лагерь Смерти для Аоя был тем же полем боя, только сражение здесь было не только против аманто, но и против человеческой расы. Однако, единственное, что объединяло ту войну с войной нынешней – это борьба за свободу. На этот раз Минасе хотел быть победителем. И ради этого сделает абсолютно все, даже если придется прогибаться под начальство. Даже если придется лишать других жизни и всячески измываться над ними.
- Добро пожаловать в сектор D, Заключенный-доно. – Аой расплылся в ухмылке, подходя к Суджи со спины и делая тому подножку. Надавливая на спину, Минасе придавливает Маширо к горячему полу, от которого могут остаться ожоги, заводя руки заключенного за спину и скручивая их специальной удавкой из плотного стального хлыста. Шутки кончились, хотя они и не начинались. Но зато началась его работа, как надзирателя, ответственного за обязательный пункт у каждого прибывшего сюда  заключенного. «Очищение» обязан был пройти каждый. Очистить от всей преступной грязи, путем купания в котле с обжигающей водичкой – не самое страшное, что есть в ДесКампе, хотя сначала преступникам кажется совсем наоборот. Но это в корне неверно, ибо в воздушной тюрьме есть вещи намного хуже, чем это пресловутое Очищение, которое Минасе мог провести с закрытыми глазами. Вся суть данного ритуала состояла в том, что преступника, с которого предварительно была снята вся старая одежда, закрепляли в специальные цепи, обхватывающее вместе ступни, руки и шею. Далее заключенного подвешивали на специальную балку над котлом с водой головой вниз. После, без каких-либо приказов, те, кто держали цепь заключенного, резко отпускали её, позволяя преступнику без предварительной подготовки и захвата воздуха, нырнуть в обжигающий котел на полторы минуты. После чего, преступника тянули за цепь назад, давали глотнуть кислород и снова отправляли в воду на такое же количество времени. Снова вынимали, давали минуту отдыха и опять опускали в котел, но уже на минуту. Весь процесс занимал не больше пяти минут, после чего преступника оставляли «отдыхать» возле котла минут двадцать. А после этого символичного отдыха – новая порция погружения, вторая пятиминутка горячего ада. Потом снова отдых и третья последняя пятиминутка. Обычно, после очищения большинство преступников сразу увозили в трупосжигательный сектор,  ибо те представляли собой существо, мало похожее на человека. Других же, кто выдержал данный ритуал, отправляли лечить в медицинский блок, а после переводили, в зависимости от тяжести преступления, в новую камеру постоянного заключения. Вот таким не затейливым был обряд очищения и окончательного погружения преступника в ДесКамп.
Минасе подхватил удавку, которая сковывала Суджи и потащил в специальную комнату, не заботясь о том, как и в каком состоянии Маширо подметает собой горячий пол сектора D. Нужная дверь нашлась сразу. Стража, стоявшая там, отдала честь Аою, на которого те смотрели с нескрываемым презрением и завистью. А как ещё смотреть на того, кто был преступником, а потом вознесся до звания главного надзирателя? Что и говорить: врагов в воздушной тюрьме у Минасе было предостаточно.
- Снимите с него одежду и закрепите цепи. – твердо приказывает Аой страже, входя в помещение и затаскивая за собой Суджи, которого бесцеремонно швыряет в угол. Комната, где проводилось очищение не отличалась особым интерьером: в центре стоял большой котел с бурлящей водой, над ним моталась балка, а двух углах находились запасные цепи, свернутые в клубок. В общем, ничего особенного. Минасе обвел взглядом помещение, проверил воду в котле, убедился в готовности стражи приступать к стандартному ритуалу очищения.
«Ничего личного, Заключенный, ничего личного».

Аой игнорировал абсолютно любые взгляды, которыми его одаривали стражи порядка и простые надзиратели. За восемь лет он привык к этому и попросту перестал обращать внимание. В том числе, и на различные взгляды заключенных, которые были более разыграны на различные эмоции, чем чопорные охранники ДесКампа. На взгляды Суджи главный надзиратель отвечал прямым холодным взглядом, в котором не было ни тени сожаления, чувства вины или раскаяния. Там вообще мало, что было, кроме желания поскорее отслужить положенные годы и навсегда свалить из этого места, уехать на какую-нибудь планету и начать жить заново, обдирая толстосумов в казино на крупные суммы.
Минасе в тысячный раз взирал на то, как очередное тело резко спускали в воду без каких-либо приказов и предупреждений. Надзиратели прекрасно знали свою работу и выполняли её слаженно, по давно заложенному механизму действий. Он же, главный надзиратель, следил за временем погружения, отмерял по часам нужное количество и призывно кивал тем, кто регулировали подъем цепи. В общем-то, это и была вся его необходимая работа здесь: следить за тем, чтобы обычные надзиратели не держали заключенного в воде слишком долго или, наоборот, не вынимали ранее положенного времени. А также Аой следил за тем, чтобы охранники и те же надзиратели держали себя в руках и не уподобились животным инстинктам, которые зачастую нашептывали им простые, как пень, слова: «убивать», «насиловать», «изнасиловать». Да, существовали и такие кадры, которые готовы были изнасиловать безвольное тело, неважно какого оно было пола и возраста.
Когда прошла положенная минута, Суджи вынули из котла в третий раз, сбросили на пол и отодрали цепи. В следующую пятиминутку на него наденут другие цепи, с более мелкими колечками. Заключенный представлял собой жалкое зрелище, как, в принципе, и все те, кто проходили очищение до него. Минасе прекрасно знал, что в данный момент на теле заключенного нет ни единого живого места, которым не завладела бы огненная вода. Ни снаружи, ни изнутри. Особенно изнутри. Та боль, когда в твои органы попадает столь высокая температура и грозят разорваться от перенапряжения. Кажется, что они просто взорвутся и разбросают ошметки и кровь внутри тела. А может и снаружи, но это уже зависит от личных фантазий преступников. Кому-то кажется, что он сейчас умрет, настраивается на смерть и в итоге - умирает, потому что сам так захотел. А кто-то, не смотря на это испытание, все ещё хочет жить, пытается жить, хватаясь и вдыхая необходимый кислород, и таки выживает. Минасе не знал, к какой группе отнести Суджи, но интуитивно полагал, что ко второй. Впрочем, спустя пару минут, когда заключенный начал тихо изнывать от боли, Аой, так и не сдвинувшись от своего первоначального места, не переставал прищурено смотреть на скрюченного Суджи, который ещё в своем состоянии умудрился обозвать всех и сразу. Стража тут же захотела оспорить мнение заключенного и хорошенько отпинать. И не будь в комнате Аоя, то от взбучки охраны Суджи бы точно не дожил до прихода второго заплыва.
– Покиньте комнату. – раздался приказной тон Аоя, от чего стража вздрогнула и переглянулась между собой.
– Но… по правилам… – начал, запинаясь, отвечать один охранник.
– Я сказал: покиньте комнату. Что из этих слов вам непонятно?
– Но… – попытался вставить свое «веское» слово второй охранник. У Минасе даже бровь нервно дернулась. Вот же «повезло» сегодня нарваться на смену идиотов с прямыми извилинами.
– Живо покинуть комнату. Это приказ. – твердо говорит Минасе, в упор смотря на стражей. – Иначе, я прямо сейчас доложу о дезертирстве главнокомандующему, и вас тут же отправят в газовую камеру. Хотите? – Аой оскалился, а стражи и надзиратели тут же, заохав, быстренько по стеночке отползли в сторону выхода и закрыли за собой дверь. В комнате на ближайшие полчаса остались только двое.
Минасе снова взглянул на заключенного и неспешным шагом двинулся к нему. В тишине, нарушаемой хриплым дыханием преступника и глухими шагами главного надзирателя, постепенно опускался пар, а кипящая вода призывно булькала, словно хотела ещё и ещё поиздеваться над телами виновных. Аой снова зло усмехнулся и с размаха пнул заключенного в живот. После чего, сел на корточки перед Суджи, схватил того за волосы и с помощью них поднял его голову.
- «Ублюдки»? Ты абсолютно такой же ублюдок. Чем ты лучше, а? – узнай кто, что главный надзиратель сейчас обращался к заключенному на «ты», то лишних штрафов Аою было бы не избежать. Но он не мог промолчать. – Не надейся на то, что тебя придут и спасут. Ты должен спасаться и выживать здесь сам. Никто не обязан тебе помогать, так что усмири свое всехотенье и просто выживи. Больно? Нет, тебе уже было гораздо больнее. Хочешь всех убить? Убей! Только ты все равно не сможешь этого сделать, потому что слаб; ты – хуже твари. Ты просто ничего незначащий элемент в этом мире. Ненавидишь это место и этих людей? Ненавидь! Хочешь отомстить? – Минасе встряхнул Суджи и продолжил. – Отомсти! Да, только лучшей местью для всех будет то, что ты переживешь всю эту хрень и выживешь.
Аой отпустил волосы Суджи, не заботясь о том, пострадает ли голова при незначительном падении обратно или у заключенного хватит сил, чтобы не упасть. Глава надзирателей дошел до единственного стула и сел на него, взглянув на наручные часы: оставалась ещё минут десять отдыха.
- Клоуны здесь не нужны. Засунь свои маски себе в желудок, они здесь тоже не нужны. И ты сам здесь тоже никому не нужен, кроме как самому себе. Подумай о тех, кто ждет тебя, выживи и вернись к ним. Тебя же, ведь, ждут?

Что он знал о боли Суджи? Аой мысленно озадачился, но быстро пришел в себя. Да, о боли Суджи он знал даже больше, чем сам заключенный, который уже многое повидал в жизни и вместе с тем – ничтожно мало. Минасе тоже был на войне, тоже сражался за свободу и лишал аманто жизни. К тому же, лишал и жизни товарищей, которые балластом порой удерживали Минасе на месте, не давая тому идти вперед. Именно с тех пор, у Аоя завелась привычка, переступать через ближнего своего, подставлять и, если нужно, убивать так же, как он убивал и аманто.  А потом его с войны забрали в ДесКамп и тут-то начался настоящий ад. Очищение, допросы, пытки, прижигание метки, ибо смертник с пожизненным заключением, которого за любое неповиновение могли сразу отвести в газовую или трупосжигательную камеру. Минасе прошел через все, он испытал абсолютно все сектора, кроме последнего. И из твари, задыхающейся после очищения, он дослужился до главного надзирателя, наблюдавшим за такими же скрюченными и скукоженными жертвами очищения. Например, как Суджи.
Минасе прекрасно знал о боли заключенных. И в то же время, не знал ничего. Но мог представить. Мог понять.
Суджи попал прямо в цель, явно не задумываясь и не собираясь этого делать. Аой действительно ничем не отличался от преступников, потому что сам до сих пор являлся им. Это посмертное клеймо вместе с меткой смертника на груди, которое нельзя было смыть и стереть. Разве, что отодрать вместе с кожей? Но у Минасе никогда не было  в планах вредить себе, поэтому он свыкся с клеймом и сдружился со смертью, витавшей здесь ежечасно.
Но все же, главный надзиратель не мог не признать: нужный эффект от его слов достигнут. Заключенный стал более адекватным(если адекватность вообще как-то вяжется с ДесКампом и преступниками). Но Аой лишь довольно усмехнулся. Ему вполне хватало того, что заключенный больше не растекался лужицей и хоть немного вернул себе здравомыслия. И в то же время заключенный снова озадачил надзирателя со своим ответным вопросом. Минасе плохо помнил свою семью, но прекрасно знал, что они погибли с началом вторжения пришельцев и войны с ними. Его никто не держал, поэтому он сам добровольно вступил в ряды патриотов и пошел на войну. У него не было друзей, потому что считал таких людей «лишним» препятствием в жизни. Его никто никогда не ждал. Ни семьи, ни друзей, ни даже любимой куртизанки, в которую он мог бы по-случайности влюбиться в одну из вылазок на Землю.
- Нет. Меня никто не ждет. – твердо отвечает Минасе и безразлично смотрит в потолок. – Я давно избавился от всех "цепей", мне ни к чему лишний груз.
Оставшиеся пять минут надзиратель молчал, слегка прикрыв на время глаза. Суджи мог бы попытаться сбежать, но не далеко, да и сил у того попросту не было. Поэтому он мог расслабиться на пару минут и спокойно посидеть, не натягивая на себя маску ублюдочного надзирателя, расплывающегося в комплиментах высшему персоналу и «подтирающему зад самому Сатину». Последнее всегда смешило и Аоя, и Сатина, когда у того было хорошее настроение. И это, пожалуй, единственное в чем были солидарны эти двое: в убеждении, что все, кроме них – тупые идиоты.
Аой усмехнулся, открывая глаза и машинально смотря на часы. Что ж, настала очередь второго заплыва.
- Время. – коротко говорит Минасе, вставая и идя к двери. – Заходите, прид… заходите! – «придурки» хотел сказать главный надзиратель, но вовремя заткнулся и покачал головой. Не хватало ещё проблем с охраной. По его зову дверь тут же отварилась, впуская в себя раскрасневшихся надзирателей, которые тут же принялись быстро закреплять новые цепи на шее, запястьях, ногах, после закрепляя цепь на балке. Минасе, как и ранее, наблюдал за всем действием спокойным сосредоточенным взглядом.
Первое погружение на полторы минуты, как обычно, шло без предупреждения. Аой засек время и когда оно подошло к концу, подал знак стражникам, державшим цепь. Но те злобно переглянулись между собой и… так и не вынули Суджи обратно! Главный надзиратель скептично поднял одну бровь и смерил охрану ледяным взглядом.
- Что за своеволие? – только и спросил Минасе.
- Ну, ты понимаешь, нам лень возиться с этим хлюпиком. Он же не жилец, по нему все прекрасно видно! – горячо возразил один из охранников, державших цепь. Скептизм Минасе же сменился на раздражение. Аой не понимал. Более того, совершенно не хотел понимать. Его задача, чтобы работа прошла безупречна. И кто-то сейчас специально хотел испортить репутацию способного новичка, метившего в инспекторы.
- Поднять цепь. – приказывает Аой.
- Зачем? Скажем потом, что не пережил, и все! Что ему мучиться-то в остальных заплывах! Мы делаем ему прекрасное одолжение: сдохнет раньше, ещё и благодарен будет! – сплюнул второй охранник. А Аой непроизвольно сжал кулаки. – А пленку с камеры наблюдения почистим. Все равно её никто…
Охранник не договорил. Он вообще больше никогда не заговорит: Минасе быстрым поперечным ударом перерезал тому горло. Его напарник непонимающе моргнул. До него долго доходило осознание того, что прямо перед ним произошло убийство. А когда дошло, то уже покоился рядом – Минасе прямым ударом засадил ему катану в сердце. Отодвинув ногой тела, чтобы не мешались, Аой взял разогретую цепь в руки и начал накручивать, поднимая тело риппера из воды и спуская того на пол.
Надзиратель бросил цепь и подошел к лежащему Суджи. Он никому не позволит мешать выполнению его прямых служебных обязанностей. Никому. И ДесКамп, в данном случае, был на его стороне, и легко могло простить данное недоразумение, как убийство непослушной стражи.
«Надеюсь, он не умер».
- Эй. – надзиратель пнул Суджи в коленку. – Жив?

Отредактировано GM[K] (2014-11-02 01:18:12)

Будущий инспектор устало наблюдал за тем, как Суджи выблевывал лишнюю воду ему под форменные ботинки и под трупы тех стражников, посмевшие перечить его основной работе. Аой тактично сделал шаг назад, не сводя взгляда с заключенного и ожидая, когда среагирует охранный комплекс людей, следящих за записью видеокамер сектора D в режиме реального времени. Те, видимо, вовсе не торопились посылать наряд надзирателей в комнату «очищения», поэтому, в данный момент,  соблюдалась тишина, нарушаемая хриплым дыханием преступника и бульканьем воды в пыточной посудине. Возможно, убитые стражи порядка были правы в том, что за камерами слежения мало, кто здесь следит. На самом деле, это было в корне не так (хотя камеры видеонаблюдения в секторе D работали с перебоями из-за вечного пара). Во всем ДесКампе существует только один человек, который мог бы неотрывно наблюдать за всеми секторами из своего личного кабинета. Хетсутами Шиниичи – генерал всегда следит за всеми и в курсе абсолютно всех событий тюрьмы, если тот не занят изучением, к примеру, новых видов игровых симуляторов. Минасе до сих пор помнит его обустроенный кабинет, напичканный сотнями мониторов, четко транслирующих весь ДесКамп. Пусть Шиниичи и выглядел как наивный старичок, но за этой милой маской скрывалась расчетливая мразь, по-своему жестокая и беспощадная. Пожалуй, Аой ненавидел Хетсу даже больше, чем Сатина и весь ДесКамп вместе взятый.
Суджи что-то прохрипел, отчего Минасе слегка вздрогнул, выныривая из своей оболочки не самых приятных воспоминаний.
- Я? – переспросил Аой, недоуменно смотря на преступника. Тот уже постепенно отходил и даже принял наполовину вертикальную позу, снова противно кашляя. Минасе сейчас слабо верилось в то, что такой дохлый и мелкий человек мог пережить войну, да ещё стать боссом группы Потрошителей, про которых он также успел прочитать в личном деле заключенного. Девочка-сиротка, парень с не самой хорошей репутацией, девушка-аманто с планеты Стиоран и босс – бывший патриот Джои. Аой  не понимал, что могло объединить эту чертовски разную четверку в один коллектив, приобретший далеко не здравую репутацию. Может Минасе просто отвык от Земли, от её устройства и особого мира своей страны, поэтому и не мог понять Рипперов. Ему и не нужно их понимать. Его работа заключалась только в том, чтобы испортить жизни заключенных и не оступиться самому на пути к заветной цели. А не говорить им нужных слов, не спасать их и не приводить в чувство. Маширо не первый заключенный, с которым Аой так обращался. Далеко не первый.
Далее Суджи нес какой-то бред, который Минасе посчитал последствиями явно надломленной психики после Очищения. Бесследно такие вещи не проходят, главный надзиратель уже не единожды сталкивался с тем, что преступники сходили с ума и совершенно не контролировали свой разум. Похоже, крыша заключенного тоже постепенно уезжала от хозяина.
- Плохая идея. В мои будущие планы совершенно не входят встречи с заключенными. – хмуро выдает Аой, слыша топот стражи в секторе С, от которого немного вибрировал стальной потолок и сыпалась ржавая металлическая крошка. – Но если ты выживешь здесь и попадешься мне во внешнем мире… - Минасе делает паузу и растягивает губы в ухмылке. – Я лично снесу тебе голову, заключенный.
Надзиратель замолкает. Через пару минут уже должна будет прибыть стража и отвести Суджи в медицинский блок. Время, отведенное для ритуала Суджи, подходило к концу. Дальше должен был идти следующий заключенный, а потом ещё и ещё. В этой комнате вода ещё никогда не остывала. И не остынет.
Заметив поползновения заключенного, пытающегося встать, Минасе среагировал мгновенно: рукоятью катаны надавил на плечо Суджи, чтобы тот опустился обратно и не рыпался.
- Сидеть. – жестко приказывает надзиратель. - Никто не разрешал тебе вставать. А если встанешь, то я не поленюсь снести голову прямо сейчас. Я уничтожу любого, кто помешает выполнять работу надзирателя безупречно, без видимых конфликтов и проблем. Вряд ли очищение продолжится дальше – наше время довольно ограничено, никто не будет тратить на тебя ещё столько же времени. Поэтому можешь радоваться, тебя больше не засунут в эту посуду. – Аой кивает головой на огромный котел. После чего, дверь комнаты с силой впечатывается в стену, а в помещение как по сигналу влетают десять запыхавшихся и тяжело-дышащих грузных охранников с выпученными глазами. Минасе мысленно возвел глаза к звездной темноте и ступил вперед, загораживая собой заключенного.
- Минасе-доно, что здесь произошло? – спрашивает самый старший из кучки отважной десятки, осматривая все помещение бешеным взглядом заядлого хитреца, к которому в руки никогда не попадет флеш-рояль. Да, Аою очень хотелось поиграть сейчас в покер - это игра, словно вредная привычка главного надзирателя.
- 569-й и 782-й надзиратели помешали ритуалу «очищение» и подверглись наказанию. – строго рапортует Минасе и делает шаг в сторону, разворачиваясь и спокойно смотря на Суджи. - Заключенный № 6898 прошел очищение полностью. Оденьте на него специальные наручники и уведите его в медицинский блок данного сектора. Там позаботятся о его лечении.
Под его руководством и строгим взглядом с Суджи сняли цепи и надели новые наручники, после чего того повели на выход из комнаты очищения. Смотря в спину заключенного, Минасе не знал, о чем тот думал в данный момент, но догадывался. Возможно, они ещё не раз пересекутся в этой воздушной тюрьме, но почему-то Аой был уверен в том, что белобрысый заключенный не пробудет здесь долго. И хорошо развитая интуиция его ещё никогда не подводила.