Маленький девятилетний Тайке, с тех пор, как услышал, что через два месяца старейшины, посовещавшись, объявят о том, кому из двух потенциальных кандидатов – Шисуи или ему, Тайке, достанется титул главы клана, каждый вечер загадывал желание на падающую звезду, благо, в это время года их падало в избытке. Он мечтал о том, как станет главой клана, соберет под своей защитой членов семьи, будет заниматься их делами и выручать их из передряг, заботиться и любить. В общем, он был полон великих планов и идей и искренне сочувствовал Сетсу, которая могла бы стать главой, и стала бы, разница в возрасте между ней и старшим из братьев была достаточно значительной, но не могла этого сделать в силу своего пола. Поэтому он искренне радовался тому, что родился не девочкой, ведь тогда его шансы были бы равны нулю. Но даже не смотря на то, что старшая сестра не участвовала в этой игре, было еще одно препятствие на его честолюбивом пути. Шисуи, его не слишком трудолюбивый брат, частенько прогуливавший занятия и тренировки, лежа в гамаке в саду, скрываясь где-то на чердаке или вообще вне поместья, по неудачному стечению обстоятельств родился на пять дней раньше него. Законы их клана гласили о том, что титул главы клана вручается мужчине по праву старшинства, но Тайке слышал от родителей, что бывали и исключения, и если тот, кто младше, по мнению старейшин, окажется более достойным, то главой станет он.  Поэтому он из кожи вон лез на занятиях, всегда делал домашнее задание и даже проходил учебники самостоятельно, блестяще выступал у доски, уделял особое внимание тренировкам, изучал все возможные способы практического применения способностей его зверя, читал книги, о которых Аманто его возраста даже помыслить не могли, - в общем, стремился во всем быть лучше Шисуи. И, как считал он сам, да и еще многие члены семьи – ему это удавалось. Да он даже сложен был лучше, - высокий, довольно сильный для своего возраста. А Шисуи ростом не вышел, часто болел, да и вообще, откровенно говоря, выглядел слабым.
И вот наконец тот самый день настал. До этого Тайке так сильно волновался, что не мог уснуть, и его не успокоил даже стакан теплого чая с молоком, выпитый на ночь. Сегодня все должно решиться.  Что же его ожидает: все, или ничего? Ведь если он не станет главой клана, то он будет совершенно обычным, рядовым членом, несмотря на все его таланты! И уж точно не сможет защищать семью. Однако полный радужных надежд Тайке даже не мог помыслить о том, что такой вариант возможен. Ведь его превосходство было неоспоримо! К тому же, несколько дней назад к ним прибыло двое старейшин, чтобы побеседовать с обоими кандидатами на пост главы, и мальчик, в своем лучшем костюмчике, сияя очаровательной улыбкой, обсудил с мужчинами свои взгляды на будущее родной планеты, на управление кланом, на отношения между его расой и соседними. Шисуи же, лениво зевая, что-то не слишком внятно пробубнил, поправил мятую рубашку и, не попрощавшись, покинул зал. Наверняка Тайке произвел на них более благоприятное впечатление. Но даже несмотря на эту уверенность в своей победе, он почему-то очень нервничал и ночью, и когда шел к беседке этим пасмурным утром вместе с остальными членами семьи, чтобы услышать от тех же старейшин, которые недавно с ними разговаривали, окончательный результат. 
В беседки все маленькие Намиями церемонно поклонились пожилым людям и уселись на свои места. Один из этих двоих прочистил горло и звучным голосом начал:
- Итак, нам стоило больших трудов сделать этот выбор, ибо оба кандидата представляются нам в высшей степени достойными получить звание главы клана. Непрерывное обсуждение шло целых два месяца, без перерывов на выходные, а иногда и на обед и сон, и мы пришли к следующему решению… - тут старейшина сделал паузу, с сомнением взглянув на Тайке и на Шисуи, а затем в обратном порядке, а его коллега в это время поспешно вручил ему какой-то свиток. Мальчику показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из его груди от волнения. Ну же, хватит тянуть! Скажите уже, кто получил титул!
Но старейшине, казалось, было некуда спешить:
- Итак, главой клана станет… - снова сделал он значительную паузу, медленно, слишком медленно разворачивая свиток. – Главой клана станет… - мужчина пробежал глазами написанное в свитке, и какая-то тень вины легла на его лицо, когда он повторял сказанное только что. Тайке нахмурился – это выражение лица почтенного старца никак не могло обрадовать его. – Главой клана станет Шисуи. Мы решили, что в этот раз не стоит нарушать традицию старшинства. Поздравляем тебя от лица всех старейшин, мой мальчик!
Тайке не мог поверить своим ушам. Шисуи назначили на пост?! Решили не нарушать традицию старшинства?! Да что за бред! Как такое вообще могло произойти?! Это же… нечестно по отношению к Тайке. Неужели все его старания, вечная учеба и тренировки, никакого свободного времени, даже когда так хочется побегать вместе со всеми по саду - все это пропало зря? И теперь уже ничего не изменить? «Какого черта, я вас спрашиваю?!», - с гневом думал он, будучи настолько взбешен, что даже начал ругаться так, как никогда не ругался до этого. Ему хотелось броситься в драку, побить и старейшин, и Шисуи за то, что мир так несправедлив  нему, старейшины принимают такие дурацкие решения, а брату так повезло, и он родился на пять дней раньше.
-Но… почему он? Разве я не более достойный? – только и смог спросить он, как вдруг почувствовал, что слезы отчаяния и злости набегают к нему на глаза. Он бросился бежать, покинул беседку, и не остановился до тех пор, пока не добежал до каких-то совершенно незнакомых ему мест вдали от поместья. Все лицо было залито слезами, к тому же, он не помнил, как добрался досюда, и теперь не представлял, как ему возвращаться домой. Он сердито вытер лицо рукавом, собрал всю свою ярость и решил, что раз мир так несправедлив к нему, то и он будет несправедлив к миру. Он будет вести себя, как ему хочется, делать, что хочется, и совершенно не задумываться о чувствах Шисуи и окружающих людей, независимо от того, есть между ними хоть какие-то родственные связи, или нет. Теперь, раз он не стал главой клана, он будет совершенно другим. Он не будет испытывать жалости и сожалений.
И он отправился бродить по улицам города, нисколько не беспокоясь о возможных опасностях, подстерегающих его в темных переулках. Он решил, что до утра дома не появится. Пусть все поволнуются!

Бродя по темным ночным улицам города, в котором и располагалось их жилище, Тайке вдруг неожиданно понял, как мало он знает о том, что происходит за пределами их тесного мирка, простиравшегося не дальше, чем до забора и входной тяжелой чугунной калитки в саду. Всего несколько раз в год, вместе с родителями и остальными братьями и сестрами, он покидал этот мирок, чтобы помочь с покупками, или посетить какое-нибудь мероприятие. О том, чтобы, как Шисуи, в одиночестве бегать по улицам и исследовать интересные места, которых не видел прежде, и речи не могло идти. Он был слишком занят учебой, тренировками, всякими безумно нужными вещами… Но все они оказались бесполезны, главой клана ему уже не стать, и теперь о потраченном на всякую ерунду времени можно только жалеть. А в результате он сейчас бредет по улице, едва освещенной фонарями, без малейшего представления, где дом и как туда вернуться. Хотя не то чтобы он хотел возвращаться. По крайней мере, сейчас, когда слезы периодически набегают на глаза, а в нем кипит смесь из ярости и отчаяния. «Интересно, хоть кто-то за меня волнуется? Ждет? Будет искать? Или теперь, когда у них появился новый глава, меня забудут?» - Тайке задавался этими вопросами, и в глубине души не был уверен в том, что ответ будет приятен ему. Роль играет только глава клана, со всеми остальными может случиться все, что угодно. Хотя, в идеале, заботиться об остальных было работой именно главы, но он не был уверен, что Шисуи хоть сколько-нибудь волнует, где он пропадает. Тайке казалось, что он слышал, как брат окликнул его, когда мальчик убегал из беседки после принятия решения, но он был уверен – это только игра воображения.
Неожиданно облака сгустились, и пошел дождь, небольшой, но не прекращавшийся ни на мгновение. На их  планете по ночам часто шли дожди, к тому же, сегодня было пасмурно, но Тайке догадывался о их существовании только когда внезапно просыпался в своей мягкой уютной постели у горящего камина и с грелкой в ногах и слышал, как по крыше барабанят холодные, промозглые капли. В такие моменты подлинным блаженством было осознание того, что ты сейчас в тепле и безопасности, крыша над твоей головой не прохудилась, и дождь, зло стучащий по крыше, не принесет тебе ровным счетом никакого вреда.
А сейчас холодная противная капля упала прямо за шиворот его новенькой рубашки, и Тайке вздрогнул. Он был уже почти насквозь мокрый – наверняка разболеется, даже чашка горячего какао и плед дома не помогут, к тому же, несколько раз он поскальзывался и падал, пребольно ушиб коленку и содрал ладони, но продолжал упорно куда-то идти. Когда целеустремленно идешь куда-то, твои мысли концентрируются на том, чтобы идти, а не на обдумывании событий, которые произошли недавно. Конечно, его мысли все равно периодически возвращались к тому, что пост главы клана, его главная мечта, потеряна для него навсегда, и он бы отдал свой годовой запас конфет, чтобы совсем забыть об этом, перестать думать. Он становился противно слабым, когда мысль об этом приходила ему в голову, а его глаза становились неприятно мокрыми. Но нянечки же говорили, что мужчины не плачут! «А тем более, мужчины, которые чуть было не стали главой клана», - продолжил он мысленно их фразу. «Если бы сейчас кто-то из них увидел меня в таком состоянии, они бы поняли, что не ошиблись в своем выборе».
Наконец ноги принесли его в какой-то глухой переулок, у дальнего конца которого раздавались голоса. Это были первые люди, которых он встретил за всю ночь, поэтому Тайке напрягся, прислушиваясь. «Неужели это за мной, меня ищут, обо мне волнуются?» - мальчик испытал мимолетное мгновение радости, надеясь, что все на самом деле так. Но нет, и тут его поджидало разочарование – это оказались всего лишь местные, судя по всему жители, которые грубо выкрикивали что-то. Он услышал чьи-то стоны боли, глухие звуки ударов, и решительно, особо не раздумывая, выступил вперед. Двое довольно крепких молодых людей избивали третьего, который уже утратил способность сопротивляться, отпуская при этом в его адрес грубые шутки. Не думая ни о чем, даже не вспомнив урок наставника: «Всегда оценивай свои шансы, прежде чем вступить в бой, иначе шанс проигрыша будет слишком велик», Тайке шагнул ближе к людям, и голосом, дрожащим от ярости, произнес:
-Я Тайке из клана Намиями! Сразитесь со мной!
Не обращая внимания на насмешки о том, что он всего лишь малолетка и ничего не сможет сделать против них, Тайке попытался сосредоточиться, немного отстраненно наблюдая, как человек, которого избивали, сделал над собой усилие, поднялся на ноги и скрылся, пока нападающие отвлеклись. Чтобы воспользоваться силой, данной их клану, сейчас Тайке требовались концентрация и контроль над собой. Ни тем, ни другим в настоящий момент похвастаться он не мог, но тем не менее нанес удар одному из мужчин ощутимый удар в живот, от которого тот согнулся пополам, пытался атаковать второго из них, но промахнулся, по инерции его тело двинулось дальше, чем было нужно, и кулак парня заехал ему по лицу. Тайке упрямо сжал губы, пытаясь атаковать снова, не обращая внимания на боль, от которой потемнело в глазах, но второй мужчина уже пришел в себя, разогнулся, поднял кулак, Тайке понял, что не успеет среагировать на удар, зажмурился, приготовился… И удара не произошло. Повинуясь какому-то безотчетному инстинкту, вероятно, принадлежавшему почуявшему опасность зверю, Тайке вырвался из переулка и побежал. Он бежал спотыкаясь, падая, задевая углы зданий на особенно узких улочках, но тем не менее не останавливаясь, пока спустя какое-то время не выбился из сил и не присел отдохнуть на заднем дворе чьего-то дома. Кажется, он преодолел приличное расстояние. Все его синяки, царапины, ссадины и ушибы ныли разом. Казалось, что на нем живого места нет. Он забился в угол, где нависала крыша: там его никто не заметил бы, да и можно было укрыться от дождя, прижал колени к груди и вдоволь наплакался, в голос, не в силах больше сдерживать себя. Место, по которому пришелся удар, подозрительно болело, и если бы Тайке мог увидеть себя сейчас, он бы узрел здоровенный синяк, расплывающийся по лицу.
Пока Тайке отсиживался на заднем дворе, давая передохнуть телу, измученному долгим бегом, начало светать. Улицы стали видны, и Тайке решил, что пора отправляться домой. Теперь ему будет проще ориентироваться. Да и в пустом животе у него раздалось неприятное урчание. Итак, мальчик вышел с заднего двора, прикрыл глаза, попытался вспомнить дорогу, которой они с родителями обычно ходили за покупками, огляделся, и обнаружил, что та самая улица с торговыми лавками оказалась совсем неподалеку. Как удачно ноги вынесли его сюда!
Итак, через полчаса он дошел уже знакомой дорогой от торговой улицы до поместья, открыл тяжелую дверь, бесшумно скользнул внутрь сада. И в беседке, в той самой памятной беседке, обнаружил Шисуи, который, судя по всему, только что открыл глаза ото сна, и теперь не совсем понимал, что происходит. «Какая прекрасная встреча!» - раздраженно подумал Тайке. Он испытал так много эмоций этой ночью, что теперь, казалось, в нем не осталось ничего, кроме легкой досады. Почему-то он счел нужным подойти к брату – может, затем, чтобы подколоть его как-нибудь?
- Поздравляю с назначением на пост, Шисуи-нии, - любезно улыбнувшись, пропел он. От того, что он напряг мышцы лица, все царапины снова заныли, но он не подал вида. – Как тебе твоя новая роль? Надеюсь, ты наслаждаешься ей в полной мере? Почему ты сидишь здесь, с утра пораньше, хотя должен бы быть в своей прекрасной постели с балдахином и кисточками, подобающей настоящему главе?

«Нет, он что, серьезно? Какая потрясающая наивность. И какая дурацкая».
Тайке честно пытался выслушать Шисуи, который до этого, не перебивая, выслушал его, но каждая фраза брата приводила его в ужас. Да как он может верить в то, что два маленьких мальчика могут повлиять на решение старейшин? Они же древние как мир хранители традиций, опыта и вековой мудрости, на чьи решения их клан опирался поколениями. Вот так вот взять и оспорить этих старых хрычей? Нет, братец, можешь даже не надеяться. К тому же, родители обоих всецело поддержали выбор Совета, и Тайке был уверен, что теперь он из любимца, потенциального главы, превратится в очередного «просто члена семьи», вниманием к которому можно и пренебречь. В конце концов, какие от него перспективы? Теперь уже точно никаких. Ему не продвинуться по так называемой карьерной лестнице, как бы ему того не хотелось.
Тайке почувствовал, как в нем снова нарастает смесь неприятных чувств: обиды, зависти и раздражения. И почему Шисуи так повезло? Да он ведь даже не представляет себе основных принципов управления кланом! А Тайке столько про это читал. Да и к тому же, брат имел наглость не радоваться назначению на должность, о которой мальчик мечтал всю жизнь! «Почему бы тебе просто не ценить то, что имеешь?» - раздраженно думал он. «Кому нужна эта твоя мифическая свобода, если мы все равно под пятой этих старых маразматиков?»
-Шисуи-нии, ты полный дурак, - фыркнул Тайке, и тут же сжал зубы. Шисуи, будучи ниже его на полголовы, поднял его за грудки, рубашка натянулась, ушибы и ссадины заныли, но он не издал ни звука. Бдительность. Ему следовало бы быть более бдительным. Но события ночи так вымотали его, что на хоть какую-то осторожность не хватало сил. – Как ты себе это представляешь? Думаешь, они возьмут и изменят свое решение только потому, что кое-кому не хотелось становиться главой? Ну ты и идиот! – мальчик рассмеялся, заметил, что его смех в сочетании с последними фразами прозвучал излишне жестоко, но не придал этому значения, с силой шлепнув брата по рукам, чтобы тот отпустил его на землю. Он не намеревался сносить такое обращение. В конце концов, это Шисуи виноват перед ним, а не он перед Шисуи. Ну почему тот родился раньше? Мир все-таки уж-ж-жасно несправедлив. Тайке скрипнул зубами от злости и демонстративно отвернулся от брата, снова оказавшись на твердой почве.
И совершенно неожиданно для себя получил прямой удар в скулу. Да чем им всем не угодило его лицо сегодня?! Оно будет все в синяках! А вдруг они будут долго проходить, и он долго будет ходить с таким видом? Тайке в ярости ринулся на Шисуи и нанес в ответ удар в челюсть. Он не собирался сдерживаться, тем более, когда его незаслуженно ударили! Но сразу после его удара Шисуи раскашлялся, как-то сжался, явно будучи не в состоянии продолжать драку. «Дурацкий брат», - закатил глаза Тайке, поставив диагноз. Кулаки опустились сами собой. Теперь, если они оба простудятся, а скорее всего так и случится, основное внимание будут уделять, конечно, нынешнему главе клана. Он отличался хрупким здоровьем, а Тайке мог похвастаться отменным иммунитетом – родители могут даже решить, что болезнь можно пустить на самотек, организм найдет силы с ней справиться. И организм действительно наверняка найдет, но Тайке так хотелось, чтобы кто-то просидел с ним у его постели весь день, поправляя одеяло, отпаивая чаем, читая вслух какую-нибудь книгу, никак не связанную с учебой. Например, о приключениях. Нет, отныне он будет надеяться только на себя. Благодаря Шисуи, который сейчас, обессилено упав на колени на траву, разразился очередной обвинительной речью. «Даже как-то жалко его», - с удивлением подумал Тайке. Но тут же прогнал от себя предательскую мысль. Это его здесь нужно пожалеть! Ведь Шисуи-то стал главой клана, а он, Тайке, нет. Даже если брат и говорит, что не рад этому посту, но на деле он наверняка его полюбит, стоит только привыкнуть. И будет смотреть на него с жалостью и снисходительностью. Это будет сущим кошмаром
для маленького стратега.
Тайке представил себе тот взгляд, которым будет смотреть на него Шисуи, и постарался изобразить его наиболее достоверно: склонив голову на бок, подняв бровь, жалостливо-насмешливо взглянув на него:
- А теперь попробуй послушать меня. Я понимаю, что для таких, как ты, прислушиваться к кому-то невозможно, но ты хотя бы попытайся. Неужели не понимаешь? Ты вполне мог бы попробовать выразить свой протест без моего наличия, или с моим наличием, - результат был бы тот же. Ты слишком наивен, братец. Прими этот мир таким, какой он есть, во всей его несправедливости, - Тайке специально подбирал взросло звучащие слова, чтобы произвести впечатление, и снисходительно похлопал Шисуи по плечу. – А сейчас я отправляюсь в дом, и надеюсь, что ты последуешь моему примеру. Я уже догадываюсь, кого обвинят в том, что наш новый уважаемый глава-сан, - тут Тайке выразительно стрельнул глазами на брата, - умудрился заболеть. В очередной раз. Как и всегда. Я же заставил несчастного Шисуи мокнуть под дождем! Негодный мальчишка! – тут Тайке передразнил причитания нянечек, занимавшихся воспитанием младшего поколения Намиями.
«А о моих ранах никто не позаботится. Если заметят, скорее всего, отругают еще и за них. Надо тайно пробраться к себе в комнату» - мысленно решил Тайке и, не оглядываясь, отправился в дом. Наверняка Шисуи в таком состоянии тоже не будет здесь задерживаться.

Тайке благополучно вернулся домой незамеченным, бесшумной тенью проскользнул в свою комнату, скинул изодранный и запачканный парадный костюм, понадежнее припрятав его под кровать, переоделся в теплую уютную пижаму и с головой забрался под одеяло. Наконец он мог расслабиться после трудного дня, наконец оказался в тепле. Но почему-то даже оказавшись в безопасности и уюте, уснуть никак не удавалось. А ведь он не спал больше суток! Что бы сказали родители, если бы узнали об этом!
Тайке беспокойно перевернулся с боку на бок, зажег свет, пролистал учебник, лежащий у кровати, чуть не отшвырнул его в сторону от досады – ну и какой толк от этих учебников? Никакого! Лучше бы он все это время читал только то, что ему нравилось. Он огляделся. В комнате не оказалось ни одной книги, которую мог бы почитать для собственного удовольствия. Раздраженно погасив свет, Тайке снова улегся, пытаясь уснуть, и уже почти начал дремать, как вдруг зверь в нем, которого он, как ему казалось, так хорошо контролировал, встревоженно зашевелился. «Происходит что-то плохое!» - догадался мальчик, вскочив с постели и наскоро накинув на пижаму тяжелый плащ для прогулок в холодные дни. Он осторожно выглянул за дверь, убедился, что снаружи никого не видно, и вышел в коридор, по которому гулял сквозняк. Чувство тревоги все нарастало, и вскоре охватило его настолько, что соображения разума отошли на второй план. Он просто, практически не оглядываясь по сторонам, выскочил на улицу, где снова начинал накрапывать дождь, и побежал мимо беседки, в которой происходили драматические события последних дней, мимо небольшой клумбы с приятно пахнущими цветами, мимо рощи с развесистыми ивами, завезенными к ним в сад с другой планеты… Наконец он добежал до какого-то пруда, над поверхностью которого стелился туман. Деревья вокруг были темные, мрачные, и Тайке, даже находясь полностью во власти инстинктов, почувствовал себя неуютно. Он был там, где ему не следовало находиться. И, судя по всему, не он один. Ощущение опасности исходило именно отсюда. Осталось определиться, где начинать поиски.
Тайке принюхался. Его острый нюх всегда был объектом особой гордости. Это значило, что он может использовать способности зверя, не теряя при этом контроля над разумом и не обращаясь в него. Похоже, что пока что из всего младшего поколения клана только он один обладал им. Хотя, возможно еще Сетсу… Но старшая сестра всегда была слишком загадочна. Тайке с трудом представлял себе, какие у нее есть способности, да и вообще, какая она. Чем она увлекается, как проводит свободное время? Они вообще редко общались. «Интересно, почему так? Мы же одна семья» - впервые задумался он.
Наконец он почувствовал запах. Особый запах, принадлежащий членам их семьи, и запах смертельной опасности, переплелись воедино. Не раздумывая, Тайке бросился к его источнику, накинулся и уронил на землю, придавив своим весом. Действовать нужно было слишком быстро, чтобы он мог оценить последствия. Он даже не подумал о том, что опасность могла бы перекинуться на него.
Итак, под ним сейчас лежало чье-то тело, которое даже не особо сопротивлялось, к тому же, не имело такой возможности – этот кто-то явно был меньше его в размерах. На несколько сантиметров. Совсем немного. Теперь, когда опасность отступила, Тайке смог подумать трезво, - лучше бы он этого не делал. Его разум снова был с ним, инстинкты снова отступили до лучших времен, и он осознал, что единственный член клана, которого могло занести в эти края, и который мог угодить в какую-то передрягу, конечно же, его брат, Шисуи. Нынешний глава клана. Тот, на кого он все еще был безмерно обижен. И только что спас.
Тайке быстро поднялся на ноги и встал поодаль, наморщив нос. Ему совершенно не нравилось то, что он сделал. И он думал было смыться, пока Шисуи не пришел в себя и не осознал, что только что произошло, и кем он был спасен. Но с другой стороны, опасность в любой момент могла повториться, и тогда он снова будет вынужден бежать сюда из теплой постели. Не лучше ли остаться здесь? Был еще вариант занести незадачливого брата домой на плечах, но Тайке тут же его отмел. У него не осталось сил, чтобы тащить на себе мальчика лишь ненамного меньше себя. К тому же, он не испытывал ни малейшего желания этого делать. «Я ничего ему не должен. Не я перед ним виноват», - напомнил он себе. В итоге так и не решив, какой из этих двух вариантов предпочтительнее, так как у обоих было равное количество плюсов и минусов, Тайке отошел поодаль и присел на камне, оглядываясь по сторонам. Камень оказался холодным, Тайке поежился и мысленно обругал Шисуи. С какой радости он должен здесь торчать, в пижаме и плаще? Он устал, и замерз, и…
Неожиданно его внимание привлекло особенно сложное завихрение тумана над водой пруда. «Интересно, что это за место? И что тут происходило?» - размышлял он, отвлекшись от своей обиды и изредка бросая выразительные взгляды на брата, во внешности которого что-то неуловимо изменилось.

Наблюдая со своего камня за тем, как завихрение над прудом становится все больше, казалось, даже приближаясь уже к берегам, краем глаза Тайке заметил какое-то шевеление со стороны лежащего до этого неподвижно Шисуи. Сначала он пытался демонстративно не смотреть в ту сторону, наблюдая за завораживающими узорами тумана, но долгое наблюдение за ними заставляло его чувствовать себя как-то странно. Как будто часть его самого засасывало вглубь пруда. К тому же, он ничего не мог поделать с естественным детским любопытством: что там делает Шисуи, не пытается ли он снова сорвать браслет, что вообще чувствует после неудавшейся попытки убить себя? В итоге он принял решение посматривать на брата украдкой, старательно делая вид, что ему просто больше нечего делать, и в эту сторону он смотрит совершенно случайно, осматриваясь по сторонам. Тайке был очень доволен своей маскировкой и тем, что он абсолютно точно останется незамеченным.
Однако прошло еще некоторое время, прежде чем Шисуи наконец уселся и прищурено уставился на Тайке. «Что же с ним не так? Он выглядит как-то по-другому», - нахмурившись, думал мальчик, как вдруг его осенило. В Шисуи наконец начали проявляться черты зверя: изменились глаза, а сейчас наверняка вылезут когти, появится сила – не только физическая, но и моральная. «Отличный подарок ко дню становления главой» - мрачно подумал Тайке, недовольно покосившись в сторону брата. У него было плохое предчувствие насчет Шисуи и его звериной формы. Теперь он не будет отставать даже в этом. Ну что ж, они еще поборются! Тайке мысленно показал язык. Не думал же Шисуи, что теперь брат полностью сдастся и примет его назначение на пост главы как должное? А если и думал, то он полный дурак.
- Какая разница, что я здесь делаю? – напустив на лицо полное равнодушия выражение, Тайке покосился на брата. – Я могу гулять, где хочу. И мне совершенно не нравится, когда во время своих прогулок я встречаю тебя. Не мог бы ты постараться поменьше попадаться мне на глаза? Этим ты оказал бы мне огромную услугу.
Даже отвернувшись в другую сторону, Тайке мог бы с уверенностью сказать, что метаморфоза Шисуи завершилась, зверь в нем окончательно проснулся. Не обязательно смотреть, чтобы чувствовать. Ох уж эти внутриклановые связи. Мальчик выразительно вздохнул. Не то чтобы эта информация была так уж важна, да и не то чтобы он вообще хотел об этом знать. Ему не нравился этот пруд, он замерз и хотел поскорее уйти отсюда, но вынужден сидеть и ждать, пока Шисуи не налюбуется на свои когти, раз уж принял решение возвращаться вместе. Спустя несколько минут, а как казалось заскучавшему Тайке, целую вечность, брат наконец соизволил обратить внимание, что он тут не один. Тайке с радостью объявил ему, насколько высоко ценит мнение старейшин теперь. Плевать он теперь хотел на их запреты и рекомендации. И на них самих. Отныне он не собирается беспрекословно подчиняться им. Потому что эти старики наверняка впали в старческий маразм, выжили из ума, или как еще можно это назвать, а их мнение не стоит ломаного гроша. Мысленно Тайке ликовал – наконец-то никаких правил, никаких запретов, делай что душе угодно, только постарайся не угодить в неприятности, потому что вызволять тебя из них никто не станет. Ну, тебя же предупреждали, сам виноват, что ослушался. 
- Если эта штука так нам не рада - пора уходить, - заявил он, резво вскочив с камня. Затекшая от долгого сидения спина неприятно загудела, а незажившие до конца ссадины, полученные во время ночного приключения, заныли. Он ехидно улыбнулся вопросу брата:
- Очень жаль, что ты не знаешь таких очевидных вещей. Поздравляю, твой зверь проснулся. Надеюсь, ты сможешь подчинить его так, как нужно. Хотя я был бы очень не против, чтобы правдой оказался второй вариант.
И он, не оглядываясь, направился к дому. Теперь он был абсолютно уверен, что его проблемный брат проследует тем же путем.

Когда подрастающее поколение Намиями возвращалось домой, солнце уже почти встало. Что удивительно, оно пока не скрылось за облака, как это всегда бывало по утрам, и даже немного пригревало усталого Тайке. Когда ярко светит солнце, можно даже забыть о том, как тебя обидели. Но, разумеется, ненадолго. Какое-то время мальчик, разнежившись от мягкого тепла, даже перестал строить гениальные планы отмщения всему миру. И тут-то коварный брат подкрался сзади, пока Тайке потерял бдительность, и закинул руку ему на плечо. Тайке вздрогнул и гневно уставился на Шисуи – неужели его не учили, что подкрадываться без предупреждения невежливо? Или ему нужно объяснять даже такие прописные истины? Еще и эта проникновенная речь с угрозами… «Я не позволю тебе навредить клану, бу-бу-бу. Когда это ты стал мыслить как глава, любезный братец?» - мысленно передразнил его Тайке. Такое нельзя было оставлять без внимания. Благодушный настрой тут же сменился воинственным.   
- Дорогой мой Шисуи, - серьезно начал Тайке. – Я не собираюсь говорить старейшинам ни о чем. Вообще ни о чем, понимаешь? Тем более о том, что совершил какое-то действие, которое они точно не одобрят. Или ты думаешь, что я настолько глупый? Я же не враг себе. А сейчас будь любезен, отпусти мое плечо. – Мальчик едва заметно пошевелил им, чтобы скинуть руку брата.
В дальнейшем он сам лично позаботится о том, чтобы жизнь брата превратилась в ад. Возможно, сегодня последний день, когда они могут нормально идти рядом по дороге домой. Можно было немного, совсем капельку, расслабиться. Насладиться пением птиц, сиянием солнца на зеленых листьях, цветущими цветами, раскрывающими бутоны навстречу теплу. Как же все-таки красиво у них в саду! Если ходить по нему, не повторяя про себя материал учебников, а просто глядя по сторонам. Наверняка сегодня будет хороший день, даже если он получит нагоняй за многочисленные ссадины, полученные им неизвестно где, а также вечерний побег из дома. В конце концов, сегодня его жизнь становится совсем не такой, как он планировал до этого. Конечно, обидно, но с другой стороны, перед ним открываются возможности, о которых он раньше даже не думал. «Первым делом нужно сходить в нашу библиотеку и взять там книги про приключения и другие планеты. Такие, чтобы нельзя было оторваться и дух захватывало. Затем – отправиться на прогулку за ворота – днем, когда будет относительно ясно», - уже начинал раздумывать он. И почему-то как раз в этот момент Шисуи завел разговор о далекой таинственной планете, о которой Тайке не было известно ровным счетом ничего. Но ему показалось, что слово «Земля» очень красиво звучит, гораздо лучше, чем все, что он слышал до этого. Название было многообещающим. Нужно было узнать о ней побольше. Но не благодарить же Шисуи за совет, в самом деле.
- И не подумаю читать об этой глупой планете. Мне совершенно неинтересно, - резко отозвался он, со злостью потирая ушибленную коленку и сразу же подставляя подножку в ответ. 
Наконец они дошли до дома и разошлись каждый в свою сторону. Шисуи, зевая, направился к себе, а Тайке, сделав вид, что скрылся за дверью, убедился, что Шисуи у себя и тихонько проскользнул в библиотеку. Подставив табуретку к высоким стеллажам, он набрал целую стопку книг о Земле, пошатываясь под их тяжестью, вернулся к себе в комнату, запер дверь и нырнул под одеяло. День обещал быть длинным и насыщенным.

Следующие три дня за книгами пролетели незаметно. Тайке не испытывал особого желания общаться с кем бы то ни было, совершая лишь редкие, но разрушительные набеги на холодильник, из которого, как потом удивлялись повара и нянечки, пропадают торты, мороженое, пирожные и самые изысканные блюда. Поползли даже слухи о том, что к ним в поместье повадился ходить обедать кто-то, не принадлежащий клану Намиями ни прямо, ни косвенно. И пока никто не замечал, какая гора тарелок скопилось под огромной кроватью маленького Тайке. Он был очень горд тем, что ни разу не попался.
Когда кто-то приходил к нему и стучался, чтобы узнать, как у него дела, Тайке старательно изменял голос, изображая смертельно простуженного (мороженое, которое он утаскивал из холодильника, оказывало ему в этом непосильную помощь), ссылался на плохое самочувствие и просил оставить его в покое, чтобы ни в коем случае не заразить никого. Казалось, все, кто приходил, действительно ему верили, в комнату войти никто даже не попытался. «Ну конечно, все боятся заразить Шисуи», - с досадой думал Тайке, который специально, услышав приближение шагов по коридору, тихонько отпирал дверь в комнату – а вдруг решат войти, проверить, как он тут, потрогать лоб, чтобы узнать, есть ли температура? Но к нему по-прежнему никто не приходил, никто не присел рядом с постелью, не побеседовал с ним о всяких приятных мелочах. Мальчик мог только злиться и вздыхать. И глотать книги вперемешку со сладостями.
В остальном маленький Намиями чувствовал себя прекрасно. Учебники он сразу, как только вернулся, закинул в темный угол, куда заходил так редко, что он зарос паутиной. И, разумеется, не собирался менять привычки и заглядывать туда чаще, чем раньше. Достойное место на прикроватном столике заняли шесть толстенных талмудов о Земле, которые всегда заканчивались раньше, чем он ожидал, на самом интересном месте. К ночи третьего дня, с увлечением прочитав четвертый том, он почувствовал голод. Кажется, остатки еды он съел где-то в обед, и сейчас живот предательски урчал, ясно давая понять, что если не поесть сейчас, поспать тоже не удастся.
Тайке вздохнул: какое-то неясное предчувствие не давало ему спокойно встать с кровати и отправиться за добычей. Однако, осознавая необходимость съедения чего-нибудь вкусного и жутко вредного на ночь, он встал с кровати, и, бесшумно ступая босыми ногами по холодному каменному полу и ежась при каждом шаге, открыл дверь и выскользнул в коридор.
Благодаря звериному зрению, да и тому, что все коридоры поместья он уже давно изучил вдоль и поперек, ему не составило труда добраться до кухни, ни во что не врезавшись и ни разу не заблудившись. Однако, когда он дошел на кухню и устремил решительный взор на холодильник, по дороге к нему, замечтавшись о сегодняшнем пироге, он врезался во что-то. Точнее, в кого-то.  «Какими прекрасными были эти три дня без тебя, дорогой Шисуи», - со вздохом подумал Тайке. Действительно, кого еще можно встретить темной ночью, когда все в доме должны спать, у холодильника? «И как я теперь объясню, что я тут делаю?» - мелькнула у него паническая мысль, но он тут же успокоил себя – если напасть первым, возможно, оправдываться не придется. К тому же, у него уже появилась гениальная идея.
- Что же это? Наш великолепный глава пробирается по ночам к холодильнику, чтобы тайком съесть что-нибудь вкусненькое? Не зря  я решил сегодня ночью проследить, куда пропадает наша еда. Оказывается, в этом повинен вовсе не кто-то посторонний! – Тайке шептал, но угрожающе возвысил голос. – Знаешь, Шисуи, мне кажется, тебе стоит признаться во всем. Ведь ты сам понимаешь, все тайное когда-нибудь раскроется!
И прямо посреди этой потрясающе продуманной обличительной речи, живот Тайке, откликаясь на аппетитный запах из кастрюли, которую как раз в этот момент открыл брат, громко и жалобно заурчал. Мальчик вспыхнул, мысленно вознеся хвалы темноте, забыв на время о том, что для них, носителей звериных генов, темнота – не помеха. «А может, он не услышал? Пожалуйста, пусть окажется, что он не услышал», - взмолился он, хотя и понимал, что на самом деле шансов на это крайне мало. Скорее даже совсем нет.
И снова решив, что лучшая защита – это нападение, Тайке с дерзким видом взглянул прямо в лицо Шисуи. Что-то изменилось за эти три дня. Шисуи выглядел смертельно уставшим. Но для маленького Намиями это был вовсе не повод для жалости.
- Ты плохо выглядишь. Неужели тебе так стыдно, что ты занял мое законное место, что не можешь спать по ночам? Я всегда готов принять его обратно, только скажи, - насмешливо предложил он.

Тайке был взбешен. Нет, он просто кипел от злости! Его гнев не мог охладить даже холодный, почти ледяной суп, медленно и противно стекающий за шиворот. А ведь еще за мгновение до этого он казался таким аппетитно манящим…
Когда Шисуи только начал к нему подходить, держа огромную кастрюлю супа в обеих руках, он не успел сообразить, чем это может обернуться, а когда понял, было уже слишком поздно. Жидкость водопадом хлынула ему на голову, заливая нос и уши, но, к счастью, у Тайке и так перехватило дыхание в тот момент, когда он осознал, что его ждет, так что угроза захлебнуться супом его миновала. Казалось, поток жидкости был нескончаем, хотя на самом деле огромная кастрюля была опустошена буквально за несколько мгновений, в течение которых дезориентированный Тайке не мог сделать совершенно ничего – ни толкнуть обидчика, ни отвести его руки, перенаправив поток жидкости на него.
Наконец снова взяв себя в руки, откинув назад волосы, безнадежно мокрые и пахнущие супом, Тайке рванул из руки Шисуи баночку пудинга, с силой пригнул голову Шисуи и целенаправленно выдавил содержимое ему за шиворот, после чего с шипением сорвал крышку с ближайшей к нему сковородки – там оказалось какое-то странное малоаппетитное рагу – и дополнил картину, зачерпывая блюдо прямо горстями, вываливая на голову, плечи, спину брата, даже похлопывая сверху ладонями, чтобы было обиднее. Теперь они оба были перемазаны едой, и, если бы на кухню вдруг кто-то вошел, странное зрелище предстало бы их глазам. Будущий и несостоявшийся главы клана стоят в безнадежно испачканных костюмах в куче вываленной на пол еды и смотрят друг на друга так, что кажется, стоит только поднести спичку, как вспыхнет пламя, завяжется драка и неизвестно, смогут ли их разнять даже взрослые.
- Я надеюсь, тебе тоже было очень вкусно, дорогой брат, - мрачно ухмыльнулся Тайке. – Мне ничего для тебя не жалко, даже десерта, который ты так любезно мне предлагаешь. Я не смог принять его  - ведь ты так его хотел! – и он насмешливо отвесил поклон. Мокрые пряди мазнули по лицу, с макушки свалился какой-то овощ, и, конечно, этот насмешливый жест наверняка жалко выглядел сейчас, когда Тайке в таком незавидном состоянии. – И кстати, тебе идет этот цвет. Может, тебе стоит его почаще носить?
Цвет был буровато-коричневым и отвратительным настолько, что Тайке даже не хотелось думать о том, из чего было это рагу и сколько дней оно простояло в холодильнике с момента приготовления. Нечего и говорить о том, что Шисуи в этой жиже выглядел отнюдь не лучше него самого, а может, даже и хуже.  Пах, во всяком случае, точно хуже.
- И кстати, тебе не стоит меня недооценивать. Я больше не тот послушный мальчик, которым ты привык меня видеть. Ты еще увидишь, на что я способен.
Бесцеремонно оттолкнув плечом брата от холодильника (постаравшись не перепачкаться в мерзком вареве), Тайке практически по пояс влез туда, ощущая, как холод  до дрожи пробирает его, но наконец нашел то, что искал. Любимое печенье Шисуи. Целая пачка. Разорвав упаковку одним резким движением, он начал поспешно запихивать кусочки за щеки, как можно больше, почти не жуя. Когда пачка кончилась, на его лице сияло торжество. Он небрежным движением стряхнул с себя крошки, все еще силясь прожевать все сразу.
- М-н-н-м-н-м! М-н-м-м-м?* – с набитым ртом поинтересовался он абсолютно невинно.

* В переводе с жующего: Какая жуткая мерзость! И как ты это ешь?

Тайке прищурился. Он все меньше ощущал желание хоть сколько-нибудь себя контролировать. Что-то внутри него, что скрывалось где-то глубоко в душе даже после того, как он объявил себя свободным от рамок и условностей, вырвалось наружу. И где его хваленое хладнокровие? Он ясно ощущал, что, как Шисуи и говорил (как ни обидно ему было признавать правоту брата), покидаться едой, съесть печенье и тому подобные ничего не значащие вещи совершенно не выражают всей его степени недовольства. Хотя, если говорить откровенно, сейчас речь шла скорее не о недовольстве, а о бешенстве. Тайке не помнил, чтобы что-то злило его больше, чем Шисуи, который, мерзко ухмыляясь, рассуждал о том, что всем членам клана отныне стоит носить этот уродливый цвет. И он не помнил, чтобы он испытывал хоть к кому-то из живых существ до этого подобную неприязнь. «Вот бы сейчас плюнуть ему прямо в лицо» - подумал он, но почему-то так и не сделал этого, только сжал кулаки. Он ощущал, что это было бы слишком противно: такие поступки были скорее в духе самого Шисуи. А поступать так, как поступил бы Шисуи – нет уж, увольте.
Сейчас Тайке был настолько взбешен, что ему казалось, что его зверь беспокойно ворочается где-то там, глубоко внутри, и даже частично выходит из-под контроля. Выходит, несмотря на все его тренировки, нацеленные как раз на то, чтобы всегда сохранять полный контроль. Тайке безумно хотелось выругаться, чтобы выразить всю полноту чувств, но он не находил подходящих слов: его запас ругательств пока был слишком скуден. Конечно, все еще впереди, но в данный момент маленький Тайке мог только промолчать. Он застыл на месте, внутренне кипя от ярости, но не в силах даже двинуться с места. Справиться с таким объемом чувств сразу было трудновато. Но пощечина от любезного брата быстро привела его в чувство. Он проглотил остатки печенья, которые каким-то образом немного смягчили удар.
- Отличный глава у нас будет. Ты правда думаешь, что проблемы стоит решать рукоприкладством? К тому же, я ничего тебе не сделал. Пожалуй, мне стоит уйти, пока мы все не загнулись под твоей тиранией. Может, старейшины заметят свою ошибку, но будет уже слишком поздно, - Тайке любезно улыбнулся брату улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, и, не изменившись в лице, с силой ударил того кулаком куда-то в живот. С удовлетворением проследил за тем, как тот сложился пополам. Отряхнул кулак от жижи, покрывающей одежду Шисуи (на самом деле, скорее от боли в ушибленных костяшках, чем чтобы отряхнуть руку, но об этом никому знать было не обязательно).
Где-то поблизости раздались шаги и сонные голоса, поблизости проходил кто-то из прислуги. Тайке понял, что сейчас ему попадет. Он просто был уверен в этом. Никто не поверит, что это разбрасывание едой мог затеять Шисуи. Никто не займет его сторону. Он несколько раз глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, пропахший супом. Что следовало ему делать? Спрятаться? Упасть на колени, умоляя простить? Или же с гордо поднятой головой принять наказание? Сначала Тайке склонялся к первому варианту: мало ли, что Шисуи делает один в кухне в ночи, вываливая содержимое кастрюль на пол и на себя? Все могли бы подумать, что это такая форма протеста, а Тайке продолжил бы прежнюю беззаботную жизнь. Однако последующие действия Шисуи, который с грохотом разбил кувшин горячего шоколада об пол, уничтожили все шансы на успех этого плана. Напиток обжег босые ноги, Тайке поморщился. Его гордость не позволяла ему выбрать тот вариант, где он бы винился, кланялся в ноги служанкам и молил о пощаде. Он уже принял решение.
- Мне очень жаль, что у нас такой глава. Он даже не может взять ответственность за свои проступки. Нравится сваливать все на других, да? А ты не подумал о том, что будет с маленьким Руи, который проснется утром и наверняка захочет выпить горячего шоколада? Что ж, если ты даже на это не способен… Я приму вину на себя. За все это. И я стойко выдержу все тяготы, вот увидишь. Надеюсь, тебя будет мучать совесть. Хорошо бы, чтобы она совсем тебя замучала.
Закончив эту крайне обвинительную речь, которую он произносил, насмешливо растягивая слова, Тайке отряхнул остатки супа с волос, морально готовясь принять наказание. В комнату ворвались встрепанные нянечки и кухарка в спальном колпаке. Они молча оглядывали сцену крушения кастрюль с едой и кувшина свежего горячего шоколада. На их немой вопрос, застывший в глазах, мальчик поспешил ответить:
- Понимаете, я крался на кухню, чтобы съесть что-нибудь, я не ел с самого утра, был ужасно голоден, и не мог больше терпеть. И тут я встретился с Шисуи. Я хотел показать ему, насколько я не рад тому, что его назначили на пост главы. Ну и немного не удержался. Все, что здесь произошло, было сделано исключительно мной. Шисуи лишь невинная жертва, вы можете отмыть, переодеть его и отправить в постель.
Тайке склонил голову перед девушками, показывая, что покорно принимает свою участь, и после того, как его наскоро искупали и переодели, был с достоинством препровожден в подвал. Возможно, нянечкам и было его жаль, но дисциплина в их доме высоко ценилась, а виновные всегда бывали строго наказаны. А маленький Тайке, напоследок тайно от девушек показав Шисуи язык, ушел принимать свою участь, твердо намеренный ни капельки при этом не страдать, ведь по всем законам справедливости прав был сейчас он.