Тайке знал, что и босс, и остальные члены клана считают его самонадеянным. Сам он так не считал, но каждый раз, когда он предлагал в одиночку отправиться на переговоры с другим кланом, с которым их отношения складывались, мягко говоря, не очень (как самонадеянно!), или когда он принимал заказ на убийство важного чиновника, живущего в укрепленном доме, почти крепости, и собирался отправиться туда без должной поддержки и подготовки (еще более самонадеянно!), на него смотрели как на безумца. Однако до сих пор ему везло, и Тайке, который, благодаря своим успехам мог продолжать творить то, что взбредало ему в голову, абсолютно не обращал внимания на предостережения, что когда-то его удача закончится, он может подвести весь клан, а вытаскивать его из передряг никто не собирается – ведь его неоднократно предупреждали. По мнению Тайке, все они были ужасными занудами. И это мнение оставалось неизменным до сегодняшнего дня.
***
Сидя на жесткой неудобной скамеечке для ожидающих беседы с полицейским, Тайке проклинал этот день, это задание, эту чертовски бдительную полицию... В порыве вдохновения он чуть было не обвинил в случившемся и себя, но это было настолько слишком, что даже глупо. Совершенно глупо, ведь разве могло что-то случиться, когда он получил заказ на убийство от непроверенного человека и как всегда в одиночку отправился на место, где, по полученным им сведениям, потенциальная жертва могла находиться? Разумеется, нет, он делал такое уже тысячу раз! И ни разу не провалился! А сейчас на месте его ожидала группа вооруженных полицейских. Их было около двадцати, а Тайке трезво оценивал свои шансы. К тому же, их клану наверняка не нужны были лишние проблемы с полицией. Поэтому, когда его окружили, он предпочел просто сдаться. Но все же что сейчас пошло не так?
Тайке покосился на стоящее перед ним на импровизированном столике варево, которое поднесли ему, вынужденному ожидать вот уже несколько часов, в связи с большой загруженностью допросной комнаты, или следователя, или чего-то там еще. Желудок немного сводило, и он, пожалуй, не отказался бы от легкого перекуса, но запах из этой тарелки... Тайке скривился и подавил желание зажать нос пальцами. Аппетит совершенно пропал. Заключенные, проходящие мимо по коридору, смотрели на него с некоторой завистью. Он бы с радостью отдал всю тарелку им, только бы избавиться от этого ужасного запаха, от которого не удавалось отрешиться, но за ним бдительно следили. «Это что, особая пытка едой? Я сойду с ума от кошмарной вони раньше, чем меня позовут на беседу?» - недовольно думал он. Внезапно ему в голову пришла ужасающая мысль: если он не выберется отсюда в ближайшее время, ему придется питаться этим по меньшей мере несколько дней.
Он слабо представлял, какими должны быть следователи, ведь до этого он видел их только в полицейских дорамах, и теперь думал, каким образом он сможет убедить того в своей невиновности. «Я простой гражданин, гулял по городу, заблудился, и тут меня забрали ваши ребята. Не хотите взять немного денег? А может, хотите получить благосклонность нашего клана?» - Тайке попытался продумать речь, но не очень представлял себе целевую аудиторию, поэтому получалось плохо. Вероятнее всего, с этим действительно стоило разобраться уже после встречи. Когда ты хорошо представляешь себе слабые места оппонента, на них проще давить. К тому же, речь особенно хороша, когда она - импровизация.
Спустя еще несколько часов, когда от сидения на неудобной металлической поверхности у Тайке окончательно затекло все тело, а от холода и постоянного сквозняка начали стучать зубы, и он уже начал думать о том, сможет ли подняться, когда его вызовут, и мечтать об уютной теплой постели у себя в квартире, куда можно пригласить кого-то, кто сделает постель еще теплее и еще уютнее, его наконец вызвали. Он поднялся и немного хромая, но по-прежнему грациозно подошел к нелюбезному мужчине, который, судя по его словам, был наслышан о стиле боя Тайке и на всякий случай надел на того наручники. Тайке горестно пошевелил запястьями, показательно вздохнул и был препровожден в комнату для допросов.
***
Нет, Тайке никогда не употреблял крепких слов. Он считал, что человек, владеющий речью в должной степени, может выражать все свои чувства, используя слова только цензурные. Конечно, он относился именно к такой категории людей. Но когда он увидел лицо следователя, он не смог сдержать короткого, но меткого выражения, которое в книгах бы не напечатали. Когда тебе нужно воздействовать на кого-то и добиться того, чего тебе нужно, меньше всего ты хочешь внезапно узнать, что тот, на кого тебе предстоит воздействовать – тот, кому ты изрядно подпортил жизнь раньше.