Кацура был уверен, что весь вчерашний день – это очередной кошмарный сон. Потому что таких сверхнеудачных дней у молодого революционера было слишком мало, если вообще они были? Но практика доказала, что у такого рекордсмена в бегах, как Котаро, бывают дни, когда все валится из рук. В данном случае – из ног.
Нынче полицаи продвинутые стали. Предводитель повстанцев и представить не мог, что его очередной побег, начатый с таким успехом провалиться, стоило только шальной пулей, выпущенной криворуким защитником порядка, задеть лодыжку, из которой фонтаном брызнула кровь. Но и тут Революш-кун начал изо всех сил ползти от этих приставучих собак.
Однако, удача действительно покинула Котаро. Ведь его наконец-таки схватили и затолкали безвольную тушку в участок. И куда только Эли смотрела?! Хотя, наверное, он зависал в очередном гостичном номере с какой-нибудь красоткой-ренхо.
Ааа, нога чешется.
Сквозь сон Кацура потянулся почесать свою ногу. В груди что-то сжалось и простое почесание пятки обернулось в пытку. Революционер был возмущен. Что теперь не так-то?!
Спать было нереально холодно и мерзко, поэтому Котаро все же удосужился явиться в этот свет и заспанно поморгать глазами. Увидев впереди вертикальные решетки и подавив вздох, он решил поменять свою позу полусидения и обдумать, как выбираться из этой норы.
Ну, я им ещё… бомбочки тут понаставлю – не без улыбки подумал террорист и попытался сесть. Почему попытался? Да потому, что, когда он сел и понял, что ноги можно сдвинуть до упора и при этом не чувствовать никаких неудобств, то все радостное настроение было тотчас же смыто. Точнее, вместо него появилось удивление и какая-то подсознательная догадка, что он, Кацура, снова вляпался в какое-то дерьмо. Ну, не дерьмо, но все же. Ощущение было именно таким и оно ему не нравилось.
Повертев головой, Котаро отметил наличие в камере двух мужчин в женской одежде, одна из которых уже нервно оглядывала себя. А что не так? Или этот тоже... Вернув взгляд на свое тело, террорист наткнулся на полуприкрытую грудь эдак третьего размера. Одежда, которая первоначально была на нем – сейчас свисала, толком не прикрывая женскую грудь.
Кацура вздрогнул и сглотнул. В это верилось с трудом, но все же…
Возглас революционера не случился, так как за него это сделал очнувшийся мужчина. Да так четко и громко, что Котаро уже не сомневался – этот с той же проблемой. И сам он был не прочь узнать, что сотворили с его телом в этом участке, пока он спал.
Заглянув ещё раз вниз и поняв, что это действительно не сон, он уже начал продумывать свои дальнейшие революционные дела с участием этого женского тела. А может все не так уж и плохо? Ведь в таком случае, Кацуре не придется прятаться в Окаме-клубе, а быть вполне себе девушкой-террористкой.
Мне уже это нравится! Эли должна поддержать меня.
- Я, конечно, очень хочу знать, кто это сотворил... Но с этим телом я точно смогу свергнуть власть! - возбужденно-эмоциональным голосом проворковал Котаро, - Доброе утро, незнакомые... э... мужчины, да.

Да, пост какой-то не пост, но я больше не знаю, о чем ещё написать.

Ещё пару минут Кацура созерцал сидящего перед собой парня, нацепив самое серьезное выражение лица, которое у него было, пока тот ощупывал грудь Котаро. Сам же революционер так толком и не понял, почему за какую-то ночь у него выросла грудь, пропал член и он стал самой натуральной женщиной? Неужели в пулях Шинсенгуми, которой накануне ранили террориста, содержалось галлюциногенное вещество, которое охватывало разум и все части тела? Тогда почему нет розовых облаков, голубых пони и травы-Элизабет? Где? Где это все?
Кацура покачал головой и решил, что раз уж напротив сидящий парень решил проверить грудь Котаро, то и ему самому нужно было кое-что проверить. Поэтому он протянул руку к ширинке брюнета и сжал его выпуклость между ног.
"Нет, не мое, у меня больше".
Отпустив парня из захвата, Кацура вздохнул… пардон, вздохнула и решительно встала, затягивая пояс потуже, чтобы прикрыть распахнутую грудь.
- Потому что у них есть много свободного времени, которое они проводят не за расследованиями, а за разными глупыми развлечениями. Они восседают в кабаре-барах, заказывают Дон Перион. Сталкерят. Или собачатся с ленивым самураем, словно они Рыжая Ягодка и Красная Репка! – проворчала Кацура, уперев руки в бок. – Но как только я выберусь отсюда, то подорву к чертям собачьим это место. И вообще все полицейские участки.
"Чтобы больше никто не мешал нашей революционной деятельности".
- Кстати. – тут Котаро снова перевела взгляд на парня. – Как Вас величают? И… - террорист достал из внутреннего кармана листок и протянул его брюнету. - Не хотите присоединиться к патриотам Джои, всего лишь заполнив это резюме? Только сегодня у нас проходит акция: вступаешь в Джои и получаешь неисчислимый запас мест, где можно скрыться от противных собак-полицейских!
Революционер, ожидая ответа, не удержал равновесия и снова плюхнулся на холодный пол. Да, он совершенно забыл, что буквально вчера его подстрелили и теперь чуть ниже колена нога была перебинтована.
"Собаки теперь лечат пойманных террористов?"  - Кацура с удивлением оглядел качественно перебинтованную ногу и удивился. Нет, раньше его никогда не лечили, даже если он оказывался пойманным и раненным. А тут… не спроста. Ой, не спроста!
Котаро снова посмотрел на решетки, замечая, что там действительно никого нет. Пустынно. Даже других заключенных нет, кроме них. А ещё проблема в виде смены пола. Гендерная интрига, чтоб её, больше подходила для какой-нибудь седзе-манги для девочек, чем для такого сериала, как Гинтама. Но нужно было что-то делать с этим, как-то бороться. Искать выход и как-то возвращать себе свое тело.
"Будем выбираться" – сама себе кивнула революционерка и пошарила по своим карманам, извлекая оттуда небольшую бомбу серого цвета.
- Пригнитесь, уважаемый. – Кацура бросила бомбу в проем между решеткой и участком.  Та сгенерировав, вспыхнула и взорвалась, осветив помещение камеры ярким светом. Ну, хоть теперь одна проблемка будет решена – они больше не будут заперты в этом тухлом участке.