Жизнь преподносит удивительные сюрпризы. Особенно, когда их совсем не ожидаешь.
Шисуи не любил сюрпризы с тех самых пор, как начал ходить на своих двоих. Потому что приятными они вовсе не были. Особенно в дни рождения. А что может быть приятного, когда тебя похищают в три года? Похищают и ломают хребет в пять лет? Похищают, избивают и пытаются изнасиловать в семь лет? Похищают, избивают... упс, все идет не по плану, так как Шисуи уже познал свое тело, поэтому разорвать похитителей в клочья и самостоятельно вернуться домой в девять лет труда не составило.
Когда завистливый Тайке подкладывает на любимый плед настоящую жирную свинью, сладостно говоря, что это сюрприз. Когда старшая сестрица подкрадывается и с криком: «Сюрприз!» толкает в спину, от чего ты улетаешь на добрых десять метров, пропахивая головой стены, землю и деревья.
Сюрпризы не несут ничего хорошего. Они вообще ничего не несут. Они мерзкие и противные внезапности, врывающиеся в жизнь и не отпускающие до самого конца. А уж чьего конца – зависит от обстоятельств. Так уяснил Шисуи с самого детства и единственное, чего он опасался на протяжении всей своей жизни, – это внезапные сюрпризы.
Кофейня тоже была полна злополучных сюрпризов. Один только бой с Камуи вызывал массу противоречивых чувств, стоило только влезть в шкуру Гривастого. Хотелось размазать, хотелось уничтожить, хотелось своими руками убить адмирала Харусамэ. Стереть с его лица сумасшедшую улыбку, оторвать пару конечностей, проткнуть его грудную клетку и сжать в своей когтистой руке сердце. Разорвать его на тысячи мелких кусочков. Безумие. Шисуи был безумен в звериной форме и часто терял здравый рассудок. В игру вступали инстинкты того, кого глубоко в себе прятал Намиями - животное, алчущее крови. Но и отдача была соответствующей, поэтому Шисуи не любил превращаться в Гривастого, так как это сулило ему проблемами со здоровьем. И это помимо любых других ранений, нанесенных со стороны.
Блондин не помнил, когда исчез рыжий адмирал. Блондин даже забыл о том, что в разрушенной кофейне находился, сломавший ему нос, Суджи. И вспомнил о нем только тогда, когда перед лицом появился чей-то отбеленный острый нос мужской туфли. Шисуи сначала подумал, что это уже сумевший оклематься Риппер. Но все было не так. Стоило только поднять взгляд и рассмотреть форму, как многое становилось понятным и простым. Только двигаться Намиями не мог: тело находилось в парализованном состоянии. Шисуи лишь наблюдал за тем, как люди в форме вытащили тело главы Рипперов из обломков кофейни и погрузили в специальную машину. А вот на грани почти потерянного сознания, Намиями внезапно понял, что когда ты не ходишь, а тебя несут - это блаженно...
Отдача в этот раз была знатной – Намиями, не смотря на врожденный крепкий организм, трясло. Шисуи задыхался. Легкие нестерпимо обдавало жаром, а сердце колотило, больно отдаваясь на прилежащие к нему органы. Дышать в месте, где стоит стойкий затлахный запах сырости, было тяжело. Но терпимо. В сознание приходить не хотелось – блондина не отпускала пелена, которая граничила между сном и реальностью. Уже на инстинктах он понял, что все более, чем хреново. Учитывая форму тех, кого блондин в последний раз видел, то все просто было ужасно.
Окончательно проснулся Шисуи лишь тогда, когда до него донеслось чье-то бормотание. На голову, которую разрывало от противной боли, голос действовал подобно молотку. Нет, скорее кувалде. Блондин резко дернулся и понял, что руки что-то сжимает. Надежно сжимает. Намиями только сейчас осознал, что все тело затекло и странно поламывало. Хотя ничего странного и не было, последствия отдачи от примерки звериной шкуры всегда болезненно проходили для тела главы клана наемников. Но когда Шисуи послышалась звякнувшая рядом цепь, он моментально распахнул глаза. Моргнул, посмотрев сначала на левую руку. Заметив браслет в целости и сохранности, блондин облегченно выдохнул и перевел взгляд на разговорчивую личность, прищуриваясь. Замер на пару мгновений. Намиями непроизвольно открыл рот и хотел было что-то сказать, но тут же закрыл его. И для правильности моргнул ещё раз.
Нет, напротив расположенная тушка ему, к сожалению, не привиделась. А зря. Шисуи не любил сюрпризы. А сейчас Суджи был, определенно, сюрпризом.
- Сдался ты мне. – буркнул шепотом блондин, окончательно приходя в себя и откровенно игнорируя весь тот длинный монолог, который старался произнести Маширо. – Сомневаюсь, что то, что принесут сюда, ты сможешь съесть. Хотя можешь попытаться. Только на твой труп мне смотреть будет не очень интересно.
Шисуи попытался вытянуть ноги, обнаружив неприятное жжение на голых ступнях. Проведя пальцем по ним, почувствовал длинные узкие, уже затянувшиеся шрамы. Блондин чуть приподнял брови от удивления и усмехнулся. Неплохо. Значит, прежде, чем бросить сюда, его ещё и попытать успели? Чтобы не убежал? Страховка? Сюрпризы продолжаются!
- Знаешь, что это за место? Ах да, не знаешь ведь? А зря. – блондин сдул с лица мешающиеся пряди волос, которые буквально через пару секунд вернулись в то же положение, чем слегка нервировали главу клана. – Слышал об «Аде, парящем в небе на огромном космическом корабле»? О такой небесной посуде, в которой уничтожается весь преступный мир? Лагерь смерти, где ещё никому, за все время существования организации, не удавалось сбежать. – Шисуи едва заметно выдохнул, перестал обращать внимание на волосы и без усмешки посмотрел на «сокамерника». – Поздравляю! Ты попал в воздушную тюрьму, где не делают различий между аманто и человеком. Можешь начинать наслаждаться последними часами своей жизни. 

Как там принято говорить на планете самураев? «В неловкой ситуации – просто ешь и улыбайся, снова улыбайся, или ешь-пей-жуй Орбиталь*». Намиями есть не хотел, пить тоже, а об Орбитале он только и знал, как о вредно-ядовитой жевательной резинке. Все что мог делать Шисуи – это искоса смотреть на инспектора. Точнее на ноги инспектора, потому что опущенная голова способствовала уменьшению кругозора тюремной камеры, а поднимать голову специально, чтобы оценить боевую единицу ДесКампа, ему было лень. И это чувство намного превышало природное любопытство главы клана.
Он уже не слышал, болтал ли Суджи что-то ему в ответ или нет. Когда дверь в их камеру приоткрылась, его уши буквально заложило. Резкие громкие крики, животное рычание, всхлипы, вязкое хлюпанье, истерические смешки и просто невыносимый глухой смех. Тысячи адских звуков оглушили патлатого блондина, заставляя представлять прямо перед собой тех, кто издавал эти звуки. Словно он сейчас находился там и стоял рядом с ними. Ему вовсе не было страшно. Шисуи просто не ожидал такого резкого напора на свои перепонки. Он лишь мог, что шумно выдыхать воздух, чтобы заглушить те звуки из вне. Ещё с недельку назад он с удовольствием бы наслаждался такой чувственной симфонией и скорее сам бы способствовал её появлению. Но сейчас – другое. Обстановка, место, ситуация. И Шисуи уже вовсе не палач чужой жизни, а грязный преступник своей собственной. Однозначно, сейчас он не находил в этом удовольствия. Было немного неприятно. И скорее всего из-за того, что у него не совсем спало то состояние, в котором он обычно пребывал после вхождения в звериную форму. Все-таки, на этот раз отдача выдалась намного сильнее, чем в предыдущий. Или во всем виновата смена обстановки, и космическая тюрьма не способствует улучшению здоровья?
Шисуи усмехнулся, когда к нему потянулись двое охранников, явно пришедших сюда по его душу. Что они хотят сделать? Оттащить его тело в какую-нибудь особую камеру? Пытки-допросы? А смогут ли?
Терять ему сейчас нечего. А вот узнать, на что способна охрана такого известного, грязного и лживого места – было бы вовсе неплохо. Он не собирается растрачивать здесь свои лучшие годы жизни, вовсе нет. По крайней мере, он рассчитывал, что клан все-таки не проявит свой типичный сволочизм и пофигизм к нему, и таки пришлют за ним корабль. Вопрос только в том, знают ли они, куда занесло Шисуи. Блондин предпочел не забивать голову такими лишними мыслями. В конце концов, пока сюда не принесло его бешеных сестер и братьев, ему, Шисуи, следует самому здесь развлечься.
Когда цепи, которые стягивали ноги, отцепили, а следом же отсоединили и цепь от стены, которая вела к кандалам на его руках, Шисуи среагировал мгновенно. Подтянул к себе ставшие свободные ноги и оттолкнулся… Оттолкнулся-то оттолкнулся, но промазал. Блондин собирался ловким движением ног сбить ближнего к нему охранника. Но получилось так, что он неуклюже задел его, потерял равновесие, и, вслед за охранником был притянут к полу.
Мда-а-а. Видел бы это Тайке – со смеху бы умер.
- Упс, промазал. – вставать Шисуи начал тут же, как только под ним замычало сваленное тело охранника. Оно ещё живое?
Блондин, не теряя времени, отобрал дубинку у этого охранника. Но в тот же момент Шисуи получил по голове от второго охранника. Удар был ощутимым – перед взором главы клана явно заплясали улыбающиеся чибики адмирала Харусамэ. Передернувшись таким видением, Намиями, собрав остатки своих сил и ловко перебросив в руках отвоеванную дубинку, повернулся и вернул такой же удар второму охраннику, который с глухим звуком плюхнулся на пол. Выкинув перепачканную кровью дубинку куда-то в сторону и сделав невинное выражение лица, Шисуи спокойно подошел к стоящему у двери мужчине.
- Я бы попросил больше не впускать в поле моей зрительной видимости таких охранников. Они пугают своим неэстетичным видом, поэтому я ничего не смог поделать со своими рефлексами. – блондин улыбнулся своей самой дружелюбной улыбкой, на которую только и был способен. - Ведите меня, куда хотели. Я не буду сопротивляться, Надзиратель-сан. Или Вы Инспектор-сан?
Что ж, пора бы познакомиться с Лагерем Смерти поподробнее.

*Орбит

---> Коридор блока С.

Отредактировано Namiyamy Shisui (2014-04-05 21:51:28)

Утро в космосе – понятие растяжимое. Вроде бы оно есть, а вроде бы его и нет. Естественно, оно отличается от утра на Земле, хотя все, что помнил Минасе о тех утрах, когда он ещё не был заключенным – это пустота. На войне понятие «утро» было очень ценным для многих самураев, но не для самого Аоя, который в данный период суток чаще всего отлеживался в какой-нибудь канаве «раненным» после очередного боя с аманто. Проще говоря, Минасе было абсолютно все равно, что сейчас: утро, полдень или глубокая ночь. Поэтому освоиться к тому, что в космосе это неразличимо, оказалось самой простой задачей.
И все же, на корабле Дес Кампа все пользовались земными часами, которые на данный момент показывали шесть утра. Буквально полчаса назад, Минасе побывал в кабинете главного инспектора тюрьмы Миуры Сатина, ироничного и немного свихнувшегося за последние два месяца. Он и до этого не был образцом адекватности, вечно твердящий о том, как он ненавидит Землю и род людской, хоть и сам являлся человеком. А после операции по поимке преступников, так и вообще пускался в крайность. Тому была соответствующая причина – главный инспектор стал инвалидом, когда пытался поймать преступника! И Минасе, чего скрывать, радовался и тихо злорадствовал тому, что Миура теперь хромает. А это значило, что его авторитет в тюрьме подорвался, что не могло не радовать Аоя. Он бы даже, при возможности, пожал руку тому небезызвестному Такасуги и похвалил бы его за то, что тот смог уделать Сатина.
И вот сегодня, услужливо улыбаясь в лицо главного инспектора, Аою поручили провести  «очищение» одному из тех, кого поймали два месяца назад. Минасе удивлен не был – он привык быть мальчиком на побегушках у инспекторов тюрьмы, поэтому нет ничего удивительного в том, что на него перекладывали и будут перекладывать некоторую часть работы.
"Он окончательно сошел с ума. Какая радость". - думал Аой, покидая кабинет инспектора и начиная изучать бумаги, которые всучил ему Сатин. В полученном досье указано, что заключенный тоже участвовал в войне, но Минасе давно принялся не обращать внимания на данный пункт. Некто Суджи числился в секторе «вечной ночи» под управлением не менее шизанутого племянничка генерала летающей посуды, который был сейчас занят поимкой сбежавшего победителя Ренгокугана.
После жаркого сектора D, в котором находился кабинет главного инспектора, темнота и прохлада сектора С действовала ободряюще. Поэтому Минасе, застегнув свой форменный жакет и поправив фуражку, призывно кивнул двум стражникам у лифта, чтобы сопроводили его до нужной камеры и помогли в переправе заключенного в нижний сектор, где и должно было проводиться «очищение». Шаги глухо отдавались эхом от стен и смешивались с мычанием и бормотанием заключенных, медленно сходящих с ума в секторе полного мрака. Нужная камера нашлась быстро. Звон открывающегося массивного замка невольно напомнило Минасе его собственное заключение. Семь лет назад он также сначала оказался в данном секторе, а потом… был настоящий Ад. Но он пережил его, стал главой надзирателей и его Ад поменялся для него – Минасе сам стал Адом для других заключенных.
Натянув на лицо полное безразличие, надзиратель вошел в камеру вслед за стражниками, которые принялись отстегивать кандалы заключенного. Бегло осмотрев Суджи с головы до ног, Аой вытянулся и нарочито медленно указал на дверь позади себя.
- Заключенный № 6898, на выход. – отчеканил Минасе и отошел в сторонку. Что ж, не смотря на то, что в космосе невозможно было различить время суток, для всех сейчас начинался новый день. Но для кого-то он мог быть и последним.
"Таков Лагерь Смерти, заключенный".